– Это было всего один раз, – отстраненно проговорил Ник, свалившись спиной на диван и уставившись в потолок. – В ночь, когда я расстался с Гвен. Похоже, Жанна узнала об этом. Так же, как и о том, что я в стельку пьян. И завалившись в мои апартаменты, начала соблазнять меня. Я же был доведен до предела, еще и алкоголь… В результате у нее получилось сделать то, чего эта женщина добивалась не первый месяц. И о чем я пожалел сразу же после того, как протрезвел. Раньше я уже говорил тебе, что считаю мерзким спать с кем попало, чтобы забыть бывшую или насолить ей. Так вот, этот принцип появился не вчера, и тогда был единственный раз, когда я его нарушил, чем, мягко говоря, не горжусь. В ту ночь я словно обмазался дерьмом с ног до головы, и даже сейчас не могу отмыться достаточно, чтобы перестать чувствовать на себе его вонь. Ночь с Жанной была для меня самым отвратительным, что я делал в своей жизни, и каждая секунда, которую я провел с ней в постели, до сих пор стоит у меня перед глазами, как страшный сон. И да, не беспокойся, ту кровать, на которой это произошло, я сжег, сразу же купив новую, так что с тобой я спал не на ней, если вдруг тебя это беспокоило. Итак, надеюсь теперь мы можем закрыть тему? – холодно бросил Ник. И не дожидаясь ответа, направился в ванную, дверь которой за собой нервно захлопнул.
ГЛАВА 11. Пьяная канава
Ее решили отправить второй. Потому что вторая участница запомнится куда хуже первой, при этом все еще будет ощущать сильное давление из-за неопределенности и новизны.
Первой отправили Клавдию, чтобы та засветилась ярче всех. Которой, конечно же, предварительно слили прохождение испытания. А последней пойдет Шарлотта, чтобы запомниться как девушка, закрывающая отбор… которой, как и всем остальным аристократкам, так же немножко «помогли» подготовиться.
И вот теперь, когда Клавдия торжественно завершила испытание с идеальным результатом, настала очередь Катерины. После которой, согласно плану, пойдут три оставшиеся аристократки, целью которых будет показать высокие результаты после ее, посредственного. Агата хорошо все просчитала: шансов на то, что она пройдет испытания лучше подготовленных девушек, были крайне невелики. И на их фоне она будет выглядеть буквально дурой!
Когда глашатай дочитал речь, девушка оглянулась на зрительские трибуны, вероятно обменявшись взглядами с Артуром, и встала на платформу. Чтобы миг спустя ее окружила хрустальная сфера, внутри которой кружились крупные хлопья снега (к слову, совершенно не холодные).
Их было тринадцать: по одному на каждую из участниц. Цепи головоломок, согласно легенде, разработанные когда-то лично Верховной, и внедренные в этот хрустальный шар. Лишь правильно выполнив первое задание, участница переходила ко второму, а от него – к третьему, и так до последнего. С каждой следующей головоломкой поднимался и уровень сложности. Потому если первую разгадала бы даже последняя дура, справиться с последними было просто кошмарно сложно. При всем при этом учитывалось не только количество осиленных задач, но так же и время, за которое претендентка выполняла задания выпавшей ей цепи.
Что самое главное…
Да, за все века и все отборы кукловоды, конечно же, законспектировали все задания. Вот только никто не мог знать наверняка, какая из цепей головоломок какой участнице попадется – для каждой девушки они выпадали случайным образом. Так что Клавдию, ради ее безупречного результата, несколько дней почти без перерывов прогоняли по всем заданиям всех тринадцати цепей. Остальных дворянок штудировали по той же программе, разве что немного поменьше.
Отсчет пошел и Катерина сделала глубокий вдох, стараясь сосредоточится. Похоже, сейчас ее не волновали ни платье, которое ей совершенно не подходило, ни полные зрительские трибуны, ловившие каждое ее движение. Девушку полностью поглотила решительность довести дело до конца. И не сбавляя ее, она принялась за первую головоломку.
– Надо же. Похоже, его величество все же как-то умудрился слить ей прохождения, – задумчиво проговорил Ник, сидевший на трибунах рядом со мной. И от чьего присутствия я все еще чувствовала какое-то некомфортное напряжение, повисшее между нами, словно стена, с той самой ночи, когда я вытащила из него рассказ о его ночи с Жанной Арисхильд. Стена холодная, прочная и толстая. Настолько, что даже ложась спать с ним в одной постели ночь за ночью, я буквально физически ощущала ее между нами.