Маняшка, мирно сопевшая на моей подушке, подняла мордочку, внимательно посмотрела на меня своими зелёными глазами, и выразительно муркнула.
- Ну, что, бархатная подруга? – потрепала я её по мягкой шёрстке.
Манька опять муркнула, встала, потянулась, и поставила передние лапки мне на колено, и полезла мне под подбородок, издавая умопомрачительное мурлыканье.
- Хорошая моя, - обняла я кошку.
Очень хотелось позвонить матери, и наорать на неё, но вместо
этого я сходила на кухню, налила себе ещё кофе, взяла коробку конфет, и забралась на диван с кошками и книгой.
Однако сегодня у меня не читалось.
Мысли потекли в ином направлении, в направлении Алены, и
я решила завтра сходить к ней на работу.
Итак, я начинаю новое расследование, и гори всё синим пламенем. Пусть Макс что хочет, говорит, но я и не подумаю слушаться. Я уже обалдела от этих бумаг, и хочу расследовать.
И, приняв такое решение, я призадумалась. Когда же мне труп засунули?
Я оставляла машину, когда была на кладбище, в управлении милиции, и у больницы, наверное, следует исключить, ещё, когда в магазин дважды заходила, в Сельсовет, и на автомойке.
Когда же мне труп запихнули?
Стоп! Молодой человек на автомойке, тот самый нахал, что назвал меня крутой тёлкой, он ещё добавил, что у меня в багажнике чёрте что лежит.
Выходит, что труп запихнули мне или на кладбище, или в деревне.
Интересно, почему этот парень сразу милицию не вызвал, если увидел труп? Или испугался, что я его рядышком положу с этой девушкой?
Нет, минуточку, Алена мне позвонила уже после того, как я отъехала от автомойки. И что из этого следует?
Что тогда трупа у меня в машине ещё не было, его засунули позже. Наверное, когда я заходила домой к ней.
Точно, дверь в квартиру была открыта, и оставил её открытой убийца. Что же тогда у меня лежало в багажнике?
Так, немедленно еду на эту мойку. Я спрыгнула с кровати, надела любимую короткую, красную юбку, леопардовое пальто, розовые сапоги на тонкой шпильке, и побежала вон из дома.
- Ты уходишь? – выглянула из кухни Анфиса Сергеевна.
- Да, - лаконично ответила я, и выбежала на улицу.
Подскользнулась, шлёпнулась мягким местом на лёд, и вспомнила, что моя машина в ремонте. Чёрт! Как же теперь быть? Такси!
Я вынула из кармана телефон, вызвала такси, и поехала к
мойке. К счастью, мойка ещё не закрылась, и парень, которому я несколько часов назад заплатила крупную сумму денег, меня мгновенно узнал.
И не удивительно, не часто приезжают клиентки, у которых
машина в... Не буду, пожалуй, уточнять, в чём, да ещё с
трупом в багажнике. Хотя, трупа же тогда ещё не было.
- Что? Очередной уголок задумчивости протаранили? – усмехнулся парень, чем меня несказанно удивил.
По идее, он должен был побледнеть, посереть, решить, что я приехала убрать свидетеля, испугаться, а он, как ни в чём ни бывало, смеётся. Или он поклоняется Будде, и считает, что
смерть – это переход в высшее состояние? Минутку, вроде бы такая формулировка в коффуцианстве. Или всё-таки в буддизме? Чёрт его знает, меня сейчас не это волнует.
- Это у вас хобби такое? Туалеты ломать посредством машины? – с интересом спросил парень.
- Послушай, дружок, - пропела я сладким голосом.
- Петр я, - подсказал он.
- Хорошо, Петя, помнишь, ты сказал, что у меня в багажнике чёрте что валяется?
Улыбка сползла с лица парня, что меня только обрадовало. Значит, он всё-таки христианин, и боится смерти. Что ж, хорошо.
- Что было у меня в багажнике? – рявкнула я, и сурово сдвинула брови для верности.
- Вы... того... это... Я ничего не видел! – выпалил парень.
- Видел, видел, - усмехнулась я, вынула из кармана сигарету и щёлкнула зажигалкой.
Макс последнее время пытается отучить меня курить, и, откровенно говоря, жизнь моя превратилась в ад.
- Ты хоть понимаешь, что губишь своё здоровье? – гневно восклицает он, - и не красиво это, когда женщина курит. Раньше курящих девушек пепельницами называли, и я не хочу, чтобы моя жена курила.
И пошло, поехало. И так начались наши первые ссоры, а что будет потом? Если уж он сейчас, пока я ему ещё не жена, скандалы закатывает, и что-то требует?
Но я знаю, он беспокоится о моём здоровье, и курю теперь только на работе, или в машине, когда рядом нет Макса.
- Нет! Не видел! – воскликнул Петя, а я вынула из кармана
пистолет-зажигалку, и направила её на парня.
- Мама! – испугался мальчишка.
- Не бойся, дружок, - пропела я, - и говори, что было в моей машине? Труп, да?
- Какой труп? – прозаикался парень, - оружие ваше там было.
- Какое ещё оружие? – изумилась я, и убрала пистолет-зажигалку в сумочку.
- Пистолет с глушителем, - уточнил парень, чем несказанно меня удивил.
- Ты уверен, что там ничего, кроме пистолета не было? –
уточнила я, - труп, например?
- Вы спятили? – округлил глаза Петя, - не было там никакого трупа, только оружие. Я ещё подумал, надо бы в милицию позвонить, но передумал.
- Почему же передумал? – заинтересовалась я.
- А вдруг вы из мафии? Мне тогда впору гроб себе заказывать.
- Ясно, - кивнула я, - а ты ни видел, может, за мной кто следил? Проявлял интерес к машине?
- Да меня кроме работы, и денег ничего не интересовало, - пожал плечами парень. Он заметно расслабился, когда я убрала зажигалку, некогда подаренную мне Димой, но ещё выглядел настороженным.
Я поняла, что больше из него ничего не вытянешь, и поехала домой, меланхолично выпуская кружочки дыма.
Около особняка стояла машина Максима, да и встретил он меня с недовольным видом.
- Вика, ты что, опять что-то расследуешь? – спросил он сердито, сжимая меня в объятьях, - и от тебя пахнет сигаретами. На следующей неделе наша свадьба, веди себя прилично.
- Ты думаешь, что на нашей свадьбе я буду курить, хлебать из горла водку, и подмигивать свидетелю? – ухмыльнулась я, и плюхнулась на диван.
- Лишь бы с себя платье раньше времени не сняла, - он подхватил меня на руки и поволок в спальню.
- Сниму, - промурлыкала я, - и буду танцевать на столе.
- Да с тебя станется, - и он ногой захлопнул дверь в комнату.
Макс уехал, когда я спала, и я преспокойно закурила в
постели, и стала размышлять.
Выходит, что, когда я отъезжала от мойки, трупа в багажнике ещё не было, значит, его закинули мне, когда я была в квартире Аленки.
Замечательно!
Я спрыгнула с кровати, влезла в красную юбку, красное, кожаное пальто, застегнула сапожки, и побежала на кухню.
Анфисы Сергеевны не было видно, налила в термос кофе, и уже хотела уходить, но тут появилась моя так называемая свекровь.
- Ой, ты уже встала, - воскликнула она, - кашу будешь?
- Нет, нет, я побежала, - воскликнула я, сунула термос в розовую сумку, но Анфиса Сергеевна меня остановила.
- Что ты всё на бегу? На скоку? Пирожков хоть возьми, с рыбой и с вишней, твои любимые. Куда ты голодная? – и она передала мне пакет.
Взглянув на пакет, я почувствовала, что меня начинает мутить. Даже любимых пирожков не хотелось, но молча взяла пакет, забросила их в сумку, и полетела на швейную фабрику.
Фабрика эта находилась на самой окраине Москвы, да у Аленки, наверное, пол зарплаты уходило на проезд. Бедолага.
На входе я показала корочки, и беспрепятственно прошла внутрь.
Фабрика, а особенно швейная, имеет свой, особый колорит.
Я поднялась на второй этаж, и открыла первую, попавшуюся дверь, за которой услышала шум машинок, и увидела женщин, склонившихся за машинками. Так, это швейный цех.
Мне, наверное, нужен административный отдел, только где его искать?
- Простите, вы кто? – услышала я строгий голос, обернулась, и увидела полную женщину лет эдак сорока, одетую в потёртые джинсы и майку.