Но к ней вдруг подошла учительница рисования дочери, Вика только-только поступила в первый класс, и сказала, что у девочки явный талант к рисованию, и предложила женщине отдать девочку в школу искусств.
Анжела Евгеньевна обрадовалась, и отвела дочь на рисование.
Вот тут Вика действительно делала успехи, но вскоре случилось нечто, окончательно добившие Анжелу Евгеньевну.
Вика была уже в девятом классе, в школе её хвалили, в школе искусств тоже, Анжела Евгеньевна наняла самых лучших репетиторов, и девочка учила французский и английский языки, немецкому же её обучала мать.
Но тут в школе собрали экстренное родительское собрание.
Оказалось, что кто-то вытаскивает деньги из карманов учеников, а тут и вовсе добрались до сумок преподавателей.
Учителя не знали, что и думать, уже у нескольких учителей пропала из кошельков крупная сумма денег.
Они так и не придумали, что делать, но однажды вору не повезло. Над сумкой директора учитель физкультуры застал...
Вику.
Скандал получился грандиозный, Вику исключили из школы, а Анжела Евгеньевна была в полнейшем шоке.
Она попыталась поговорить с дочерью, но та опустила глазки и горько заплакала.
Надо сказать, Вика внешне была сущим ангелом. Хрупкая, стройная, с длинными белокурыми волосами, и наивными, голубыми глазами. Этакая девочка – пай, ни больше, ни меньше.
Она расплакалась, бросилась матери на грудь, и, рыдая, рассказала, что мальчишки предложили ей поиграть в одну интересную игру, на деньги. Они сказали, что постоянно выигрывают, и Вика повелась.
Анжела Евгеньевна, конечно, старалась, чтобы дочь не чувствовала себя обделённой, занималась репетиторством, но обвешать девочку бриллиантами, естественно, не могла.
А Вика безумно завидовала одной своей однокласснице, её родители были бизнесменами, и девочка эта одевалась очень дорого, а в ушах у неё покачивались дорогие серёжки с драгоценными камнями.
Вот Вика и понадеялась, что выиграет, и купит и себе, и
матери дорогие серёжки, но она проиграла, и осталась должна этим парням крупную сумму денег. Она со слезами рассказывала матери, что её хотели заставить расплачиваться натурой. Лила слёзы, как она уговорила дать ей время найти деньги. Как пыталась подработать, но никто не хотел брать
малолетку на работу, и от отчаянья решилась на воровство.
И Анжела Евгеньевна поверила дочери.
Голубые глаза были полны отчаянья, по щеке текла слеза.
Анжела Евгеньевна предложила дочери заявить на этих парней в милицию, но та пришла в дикий ужас, и замахала руками.
Она боялась, что ей же после этого только хуже будет. Что им никто не поверит, а парни эти её потом вообще убьют.
Ей срочно нужно вернуть деньги, иначе её заставят расплачиваться собой.
Анжела Евгеньевна испугалась, и дала дочери деньги, и их жизнь опять потекла размеренно и спокойно, но беда, как известно, не приходит одна.
Анжеле Евгеньевне нужно было отослать одно письмо, но конвертов она не нашла, и решила посмотреть в комнате дочери, задела любимую игрушку Вики, плюшевого медвежонка, тот упал...
Анжела Евгеньевна подняла игрушку, и с удивлением обнаружила, что игрушка очень тяжёлая, словно внутрь что-то зашили. В душу женщины змеёй закралась тревога, секунду она размышляла, стоит ли распарывать медвежонка, но тут вбежала Вика, увидела в руках матери свою игрушку, и забрала её. На вопрос, почему она такая тяжёлая, девочка сказала, что эта игрушка на самом деле рюкзачок, и она туда сложила кое-какие другие игрушки, они ей уже не нужны. Она же уже выросла.
Мать опять ей поверила, на свою голову, а через неделю к ним пожаловала милиция.
Удивлённая, Анжела Евгеньевна, спросила, что случилось, и ей предъявили ордер на обыск, и стали шарить по квартире.
Прошлись по всем вещам, добрались до медвежонка, и, невзирая на протесты Анжелы Евгеньевны, распороли ни в чём не повинную игрушку, и оттуда, из игрушки, они вытащили огромное количество ювелирных изделий красоты невероятной.
- Что это? – жёстко спросил следователь.
- Не знаю, – прошептала бедная женщина, и приложила руки к щекам, - она опять взялась за старое.
- Кто она? – тут же отреагировал следователь, и тут в квартиру вбежала Вика. Увидела милицию, попятилась, явно намереваясь бросится на утёк, но милиционер ловко схватил её.
- Ах, ты, дрянь! – закричала Анжела Евгеньевна, подбежала к дочери, и отвесила ей оплеуху.
- Спятила, да? – взвилась Вика, - какая добрая мамочка!
- Я тебе больше не мать! – закричала Анжела Евгеньевна, - забирайте её, пусть ей впаяют на полную катушку.
- То есть, - уточнил следователь, - вы подтверждаете, что ваша дочь украла это?
- Я ничего не утверждаю, но я знаю, что она в школе пыталась шарить по карманам, а это не знаю, откуда взялось. Если вы пришли, значит, это краденое.
- Да, - кивнул следователь, - это действительно краденое, и ваша дочь принимала в краже самое непосредственное участие.
- Сука! – выплюнула Вика, а Анжела Евгеньевна сначала опешила, а потом со всей силы врезала дочери по лицу.
Вике дали десять лет, кстати сказать, у неё были сообщники, но она их не выдала, и одна понесла наказание.
Через год раздался звонок в дверь, Анжела Евгеньевна открыла, и увидела перед собой дочь.
На зоне Вика не растеряла своей красоты, только похудела.
- Привет, мам, - тихо сказала она, - пустишь?
- Ты сбежала? – догадалась Анжела Евгеньевна.
- Да, я там больше не могу. Прости меня, мамочка, - по щекам Вики потекли горькие слёзы.
- Хватит комедию ломать, - жёстко произнесла Анжела Евгеньевна, - твои слёзы, и искреннее раскаяние на меня уже не действуют. Внешне ты ангел, а в душе дьявол. Убирайся.
- Гонишь? – грустно спросила Вика, - не нужна я уже тебе?
- Дочь урка мне не нужна, - холодно ответила Анжела Евгеньевна.
- Ни на что другое я и не рассчитывала, - грустно сказала Вика, и ушла.
Больше моя бывшая учительница её не видела, дочь просто исчезла из её жизни.
- Что? – посмотрела на меня Анжела Евгеньевна, - не ожидала
такого?
- Не ожидала, - честно призналась я, - она к вам больше
никогда не приходила?
- Нет, - покачала головой Анжела Евгеньевна.
Я поблагодарила её, и мы вышли на улицу, где в это время
припустился дождь.
- Это твоя бывшая учительница, - не столько вопросительно, сколько утвердительно сказал Дима, - а что она там говорила про взрывы?
- Про взрывы? – улыбнулась я, и стала рассказывать события десятилетней давности.
Я тогда встречалась с Артемом, и мы с ним, и моей лучшей,
школьной подружкой Зоечкой Храмовцевой, решила сделать на Новый год фейерверк.
Я раздобыла нужные ингредиенты, а химичить мы решили в школьной химлаборатории.
То ли мы что-то сделали не так, но наш фейерверк повёл себя непредсказуемо, и решил показать себя во всей красе прямо в здании школы.
Мы как раз заканчивали работу над ним, аккурат под нами, в актовом зале, происходила дискотека, и тут адская смесь взорвалась.
Взрыв был грандиозный, провалился пол, мы, к счастью, не пострадали, да и другие ученики тоже, только ёлка, от неё один остов остался. Она вся сгорела.
Что нам потом было!
Моему отцу стоило немалых трудов усмирить учителей, но это у него, в конце концов, получилось.
Директриса, только после того, как папа пообещал ей, что мы оплатим ремонт кабинета химии, лаборатории и актового зала, согласилась не заявлять на нас в милицию.
На наше счастье, никто не поинтересовался, как мы проникли в лабораторию, а то Зойке не сдобровать.
Моя подружка была из неблагополучной семьи, её родители были алкоголиками, и она всё время проводила со мной, она была, по сути, моей названной сестрой, но вращалась она в сомнительных кругах.