- Отстань от меня, - дёрнула я плечом, - сам виноват.
- В чём, интересно, я виноват? – оскалился он, - в том, что
плохо с тобой обращался? Я просто берёг тебя.
- Запугивание, не самый лучший метод уберечь человека. От чего, кстати, ты меня берёг?
Он замолчал, достал сигарету, и щёлкнул зажигалкой, я
последовала его примеру, но моя зажигалка не хотела
работать, и он щёлкнул своей.
Прикурив, я растерянно посмотрела в окно.
- Я хочу начать всё сначала, с чистого листа, - медленно произнёс он, - у нас есть ребёнок, она-то в чём виновата? – кивнул он на Василинку, которая в это время упоённо уплетала шоколадный торт, и ничего вокруг не видела.
- Ни в чём, - эхом отозвалась я, выпуская струйки дыма.
- Вот именно, - воскликнул Дима, - вернись ко мне.
- Нет, уже слишком поздно.
- Никогда не поздно развестись, - покачал он головой.
- Как ты меня достал! – воскликнула я.
- Выходит, Артем умер зря, - прищурился Дима, а я ошеломлённо на него посмотрела.
- В смысле?
- В смысле? Папа сделал это ради нашего счастья, а его нет,
счастья нет.
Секунду я молча смотрела на него, думаю, я бы сейчас
сорвалась, но в кармане зазвонил сотовый, и взглянула на дисплей, это был Максим, и отошла к стойке бара.
- Привет, ты где? – спросил он.
- А ты?
- Если ты отвечаешь вопросом на вопрос, значит, что-то скрываешь, - выдал Макс, - давай, колись, где ты?
- В кафе, с Димой, - решила я сказать правду.
- Где ты? – странным голосом спросил мой муж.
- Успокойся, - поспешила я оправдаться, - это совсем не то, что ты подумал. Представляешь, он хочет официально объявить Василинку своей дочерью. А я не хочу. Рванула за ним в лабораторию, но поздно, они уже сдали кровь на подтверждение отцовства.
- Не переживай так, - вздохнул Максим, - ну, удочерит он её, и
что? Я думаю, при наличии ребёнка ты от него всё равно не отделаешься.
- Что да, то да, - вздохнула я.
- А зачем вы в кафе пошли?
- Ревнуешь? Василинка сладкого возжелала, съев при этом гору шоколада, сластёна.
- Вся в мать, - хмыкнул Максим, он терпеть не мог, когда я начинала курить в постели, одновременно поедая конфеты.
- И потом, он обязательно накормит её мороженым, и она обязательно заболеет. Всякий раз так, когда мороженого поест, - я обернулась, и к своему негодованию обнаружила, что Дима заказал-таки Василинке шоколадного мороженого, и она теперь перемазалась им до ушей, - кажется, болезнь ей обеспечена, - процедила я, - пока, - захлопнула крышку телефона, и подлетела к столику, - Дима, я же просила.
- Она тоже просила, - развёл он руками.
- Хорош отец, - плюхнулась я на стул, - тебе надо, чтобы она заболела?
- Вы её так бережёте, - вздохнул Дима, - а что если закалить её?
- Только этого не хватало, - возмутилась я, - до того, как она закалится, она из простуд не вылезет, - посмотрела на почти опустевшую вазочку, и решила не отнимать у неё остатки.
Она только раскричится на всё кафе, да и большую часть она
уже успела съесть.
- Ещё, - потребовала Василинка, отодвинув от себя пустую вазочку.
- Хватит с тебя, - решительно заявила я, заказала ей пирожных, и клубники с кремом.
Василинка попробовала крем, сморщилась, и замолотила ручками по столу.
- Мороженого, - завопила она, а сидевшая сзади женщина воскликнула:
- Да закажите вы ей мороженого, она же ребёнок, - и я сердито воскликнула, повернувшись к ней:
- По-моему, это не ваше дело. Вот когда ваш ребёнок подхватит ангину, угостите его мороженым.
- Ну, что вы? – воскликнула женщина, - трудно, что ль, объяснить, мол, у ребёнка горло слабое.
- Ничего, - огрызнулась я, а Василинка обернулась, подняла
правую бровь, точь-в-точь как Дима, взяла стакан с соком, и,
мы и охнуть не успели, вылила его на голову женщине.
Женщина вскочила с места, отряхнулась, и ошарашено посмотрела на Василинку.
- Она у вас что, больная на голову? – взвизгнула женщина.
- Простите, - подскочила я, и напустилась на Василинку, -
маленькая безобразница! Ты что делаешь? Нельзя людей соком
поливать!
- А кофе можно? – ухмыльнулся Дима.
Мы с женщиной изумлённо уставились на него.
- Причём тут кофе? – растерянно проговорила я.
- Ты сама сказала. Соком нельзя людей поливать, а я спрашиваю, чем можно. Кофе, к примеру.
- Тебе что, тоже урок этикета и правил поведения преподать? –
прищурилась я.
- Боюсь, у вас не только дочь, но и супруг больной на голову, - воскликнула женщина, Василинка тут же положила на чайную ложку кусочек шоколадного торта, и запустила его в женщину. Моей дочери только дротики метать, она ловко попала женщине в глаз.
У меня челюсть с салазок соскочила, а женщина открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная на берег.
- Мне бабушка книжку читала, - воскликнула Василинка, - и в
ней сказано, что дети должны отстаивать честь родителей. Просите меня, - Василинка вскочила с места, сделала изящный книксен, и вернулась на место.
Я с размаху села на стул, а Дима опустил голову, и стал издавать странные звуки, сильно смахивающие на смех.
- Ну, я маме устрою! – вскипела я, - вместо « Спящей красавицы » читает ей какую-то хрень.
- Да, мать у вас... – начала было женщина, но напоролась на строгий взгляд Василинки, бросила на свой столик деньги, схватила сумочку, и была такова.
Мы с Димой переглянулись, посмотрели на Василинку, и покатились со смеху. Давно я так не смеялась вместе с Димой, последний раз мы хохотали, прижавшись друг к другу, когда были в театре пародии.
У меня от смеха выступили слёзы, и, вытерев их, я
воскликнула:
- Нашла, что читать ребёнку. Василиночка, девочка моя, - я
погладила её по голове, - то, что ты честь родителей
отстаиваешь, это хорошо, но не хулиганскими же методами.
- А какими? – спросила Василинка.
- Я попытаюсь это объяснить тебе, когда ты подрастёшь, - воскликнула я, - сейчас ты не поймёшь, но хулиганить не надо.
- Хорошо, - кивнула Василинка.
- Забила ребёнку голову чёрте чем, - гневно воскликнула я, и подозвала официантку.
Вечером, за ужином, я рассказала Максиму и Анфисе Сергеевне о случившемся в кафе.
- Отстаивать честь родителей? – смеялась Анфиса Сергеевна, - обалдеть можно!
- Удивительная у тебя дочка, - улыбнулся Макс.
- Это не она удивительная, а её бабушка, - воскликнула я, ковыряясь вилкой в филе морского языка, запечённого в
кляре, - куплю ей завтра нормальных книжек, и пусть только попробует читать ей романы девятнадцатого века. Она же ещё маленькая.
Сказано-сделано, утром я поехала в магазин, и скупила почти все детские сказки, которые были в магазине. Начиная русскими, и заканчивая « Белоснежкой » и моей любимой
Астрид Линдгрен, и Гансом Христианом Андерсеном.
Дома я застала маменьку и Аську, папа уже уехал в штаб.
Мой отец военный, и сейчас он уже полковник, ему вот-вот дадут генерала, и он командует дивизией.
Я никогда не понимала, что связывает моих родителей. Сколько себя помню, они всегда ругались, то, что мама не
любит его, и никогда не любила, видно сразу, но, тем не менее, они всю жизнь идут рука об руку.
С моей матерью трудно ужиться, она человек демократичный, жёсткий, авторитарный, а папа, напротив, мягкий. Но, не смотря на свою злобливость, маман превыше всего ставит заботу о детях, в этом её упрекнуть нельзя.
- Так, - села я рядом с ними за стол, и грохнула на стул книги, - мама, вот это надо читать Василинке, а не старинные романы.
- А чем плохи старинные романы? – подняла брови маменька, и
мне пришлось рассказать ей о вчерашнем.
Аська хрюкнула и уткнулась носом в чашку, а маман отпила
из чашки кофе, и с ухмылкой проговорила: