Я посмотрела на неё, и поняла, что она в обиде на весь мир за то, что ей приходится не жить, а выживать в этом трудном мире.
- Только врёте вы всё, - заявила вдруг Алевтина Львовна, - не следователь вы.
Ещё одна! Ладно, Зинаида Аркадьевна, она из высших слоёв общества, но Алевтина Львовна вряд ли много богатых встречала на своём пути. Я тупо смотрела на неё, и не знала, как на это реагировать.
- Думаете, как я догадалась? – прищурилась Алевтина Львовна, - а я уборщицей в одном супермаркете работаю, туда постоянно богачи ходят, насмотрелась. Так кто вы? А, может, вы как раз и убили тех людей, ищете сами эти драгоценности?
- Слушайте, - вздохнула я, и рассказала всю историю от начала до конца, - теперь вы понимаете? Убили мою одноклассницу, и я должна найти её убийцу.
Алевтина Львовна помолчала, потом вдруг встала с места, и
вышла из кухни. И через пару секунд вернулась, неся в руках старую, деревянную шкатулку.
Села на стул, открыла её, и вынула из неё цепочку с кулоном, и положила на стол.
- Что это? – я взяла в руки безделицу.
Кулон был половинкой солнца, каким его рисуют в детских
сказках. С улыбкой и лучами в виде половинок ромбиков, но
кто-то взял, и разломал улыбчивое солнышко.
Вещица больше походила на медальон, поскольку была двойной, и со стороны, где его распилили, была видна
полость.
- Мама дала мне его, когда я была ребёнком, и велела беречь, как зеницу ока. Она сказала, что в этом медальоне наше благополучие. Что она имела в виду, я до того, пока вы не пришли, я не знала, но сейчас поняла. Скорее всего, это ключ от сокровищ.
- Но где они? Эти сокровища? – разглядывала я безделушку, и только тут до меня дошло, что, скорее всего, если это действительно ключ, к нему нужна вторая половинка.
А вторая половинка как раз и лежала в той могиле, которую мы раскопали.
Я стала прощаться, вышла из кухни, и вдруг спросила:
- А сколько вы зарабатываете уборщицей?
Вопрос был неожиданным, и Алевтина Львовна машинально ответила:
- Три тысячи в месяц.
Кошмар, пронеслось в моей голове.
- А какое у вас образование? – задала я следующий вопрос.
- Экономфак заканчивала, - вздохнула Алевтина Львовна, - а почему вы спрашиваете?
- Приходите ко мне в ресторан, - заявила я, - мне нужна заведующая в отдел доставки заказов на дом.
- Вы это серьёзно? – спросила женщина.
- Конечно, серьёзно, - кивнула я, дала ей адрес ресторана, и сказала, когда лучше зайти, - и зарплата достойная, две тысячи долларов.
- Ничего себе, - ухватилась за косяк женщина, - смогу ли я.
- Сможете, - кивнула я, - я всё объясню.
Я распрощалась, и вышла из квартиры.
Так, одна личная проблема решена, заведующую я нашла, а то у меня уже голова идёт кругом от этих заказов.
Но, едва я села в машину, из подъезда выскочила Алевтина Львовна и огляделась по сторонам. Я тут же опустила стекло, она увидела меня, и русцой припустилась к машине.
- Я совсем забыла, - воскликнула она, - мама ещё говорила тогда
о какой-то женщине, живущей в посёлке Преображенцево, что по Киевской дороге.
Я невольно вздрогнула. Ведь то кладбище, где мы рыли могилу, тоже расположено на Киевской дороге, и схватилась за
атлас. Чёрт!
У того мужика, что живёт рядом с погостом, наверное, со слухом полный абзац! Он сказал Поплавки! Преображенцево! Твою мать!
- Спасибо огромное, - с жаром воскликнула я, и нажала на педаль.
И я оказалась права, приехала в Преображенцево, оно, кстати, тоже находилось рядом с кладбищем, но с другой стороны, и там мне сразу показали, где живёт Воронцова Анастасия Романовна.
Анастасия Романовна жила в старом, видавшем виды домике, и старушкой назвать её язык не поворачивался. Она была элегантно одета, и это в деревне, держала спину прямо, от неё сквозило какое-то величие.
- Душа моя, - воскликнула она, разливая по чашкам крепкий чай, - ваш рассказ, безусловно, потрясает, но я ничего не знаю о драгоценностях. Нет, слышала от своей матери, что мы были
баснословно богаты, что у нас были фамильные ценности, но их у нас отняли.
- Кто к вам приходил последнее время? – воскликнула я.
- Молодая девушка приходила, примерно вашего возраста, мужчина приходил, они тоже интересовались драгоценностями. Но что я могла им сказать? Я ничего не знаю.
Я с задумчивым видом пила чай с совершенно восхитительным домашним печеньем, и смотрела в окно.
Да, кажется, в моём расследовании начался пробел, что дальше делать, и куда двигаться, не знаю.
Из задумчивости меня вывел мобильник, заоравший в сумочке. Анастасия Романовна вздрогнула, и испуганно посмотрела на
меня.
А я вытащила телефон, маменька, и нажала на кнопку приёма.
- Что случилось, мам?
- Викусь, ты только не волнуйся, - воскликнула маман срывающимся голосом, - мы заявили в милицию...
- Мама, что случилось? – в моё сердце змеёй заползла тревога.
- Василинка...
- Что с моей девочкой? – испугалась я.
- Её похитили, - всхлипнула маман.
- Что? – заорала я не своим голосом, подскочила места, села,
опять вскочила, опять села...
- Доченька, ты только не волнуйся, - хлюпала носом маман, - они, наверное, позвонят, выкуп потребуют.
Но я её уже не слышала, выронила телефон, и закрыла лицо руками.
- Что случилось? – обеспокоено посмотрела на меня Анастасия
Романовна.
- Мою дочь похитили, - прошелестела я.
- Какой кошмар! – приложила руки к груди пожилая женщина, - Боже мой! Бедная моя девочка! Так, - схватила она меня за руки, - спокойно. Они, наверное, потребуют выкуп.
- Наверное, - пролепетала я, а в мозгу пронеслось, сейчас детей не только для выкупа похищают, но ещё и для продажи.
Хотя... Это идиотизм, похищать ребёнка богатых для продажи, скорее всего потребуют выкуп, и оказалась права.
Мой мобильный опять взвыл, номер не определялся, я с силой вцепилась в телефон, и машинально нажала пальцем на кнопку громкой связи, теперь говорившего было слышно в комнате.
- Здравствуй, Эвива, - услышала я приглушённый мужской голос.
- Кто это? – взвизгнула я.
- Зачем так орать? Криками ты своей девочке не поможешь.
- Что вы сделали с моей дочерью?
- Ничего, она даже не поняла, что произошло. Но, если не выполнишь условие, я твоему очаровательному ангелочку в мороженое цианиду подсыплю.
- Сволочь! – прохрипела я, - чего вам надо?
- Медальон мне нужен, - спокойно ответил незнакомец, -
половинку мы вынули из гроба, а вторая часть у тебя. Верни
её, получишь назад дочь. Старуха Воронцова уже старая, ей ни к чему богатства, а ты можешь тем самым спасти дочь. Твой бывший муж, отец девочки, объяснит тебе всё, - и в ухо полетели короткие гудки.
- Вы нашли медальон? – прошептала Анастасия Романовна.
- Да, - кивнула я, - я хотела вернуть вам богатство, и найти убийцу своей одноклассницы, и вот чем всё кончилось.
- Отдай ему медальон, - вздохнула пожилая женщина, - жизнь ребёнка дороже. Налить тебе корвалола?
Да, корвалол мне сейчас не помешает. Я судорожно выпила
остро пахнущую жидкость, попрощалась я приятной пожилой женщиной, и поехала к родителям.
Первый, кого я увидела, это был Дима и Глеб Никифорович, последний обнимал мою мать за плечи, и пытался утешить.
- Вика! – вскрикнула маман, бросилась ко мне, - Боже мой! Ну, как мы за ней уследили!
Я не выдержала, и заплакала, а Дима прижал меня к себе.
- Успокойся, - тихо сказал он, - я заплачу выкуп, и они вернут Василису.
- Какой выкуп? – растерялась я.
- Как какой? – посмотрел на меня Глеб Никифорович, - похитители позвонили, и потребовали десять миллионов евро.
- Десять миллионов? – тупо я смотрела на них.