По дому валяются игрушки, о которые я, ещё не проснувшись, то и дело спотыкаюсь, чуть не свалилась с лестницы, а Маняшка прячется под кроватью.
Впрочем, остальные животные тоже.
Василинка их просто затерроризировала, таская на руках, и привязывая им всевозможные банты.
Вот и сегодня, Манюня, увидев меня, бросилась мне на руки,
я едва успела подхватить любимицу на руки, как из-за угла
выбежала Василинка, и бросилась ко мне.
- Мам, дай кошку, - воскликнула она.
- Нельзя мучить животных, - наставительно сказала я ей.
- А я их не мучаю, я хочу, чтобы они красивые были.
- Они и так красивые. Лучше дай ей что-нибудь вкусненькое.
- Мороженое?
- Рыбы, - улыбнулась я.
- Фи, - протянула Василинка, - разве рыба вкусная?
- Конечно, и кошки её очень любят.
- Плохие кошки, - воскликнула Василинка, - вкуснее мороженого ничего нет.
- Я с тобой, солнце моё, не согласна. А сейчас идём, будем кушать кашу.
- Мороженого, - потребовала Василинка.
- Нет, кашу, манную.
- Нет, мороженого.
- Нет, кашу, - я спустила кошку с рук, взяла ребёнка на руки и понесла на кухню.
Василиса, конечно же, тут же устроила вой, требуя мороженого, и кашу есть не желала ни под каким видом.
Плевалась, кричала, но пришла Октябрина Михайловна, и забрала у меня миску с кашей.
Надо сказать, у неё получилось накормить Василинку. Она вытащила пачку мороженого, и положила его на стол, сказав, что получит Василиса его, когда съест кашу.
Малышка покапризничала, съела кашу, и получила в конце несколько чайных ложек расплавленного мороженого, и потом убежала.
- Вы каждый день кормите её мороженым? – возмутилась я.
- Нет, что ты. Это не мороженое, а коктейль, я её обманываю.
Взбиваю молоко, фрукты, сахар, добавляю ванилин, и готово. Да вы сами попробуйте.
Я попробовала, ничего вкусно, и на мороженое похоже.
А Октябрина Михайловна хитрая, избрала ловкую политику.
А на следующий день позвонила Зойка.
- Приветик, - воскликнула она, - мне тут Димка звонил, рассказал, что случилось. Какой кошмар!
- Да, - вяло подтвердила я, потягивая кофе, - Юрик сволочь, решил не только у меня медальон забрать, но с Димки десять
миллионов слупить, урод.
- Слушай, Вик, приходи ко мне сегодня вечером. Приехал Эрнальдо, хочу тебя с ним познакомить.
- Да как-то неудобно, - пробормотала я.
- Ничего неудобного нет, - сказала, как отрезала Зойка, - я ему уже сказала о тебе, и велела Хуаните приготовить ужин, чисто испанский, посидим, выпьем, расслабимся...
- Кто о чём, а ты о выпивке, - засмеялась я.
- Вино у них вкусное, - вздохнула Зойка, - давай, жду.
Делать нечего, решила я, и, когда наступил вечер, обрядилась в короткую кожаную, красную юбку, зелёную приталенную блузку, красные туфли на высоком каблуке, и поехала к подруге.
- Ты надолго? – со вздохом спросил Максим, подавая мне красное, кожаное пальто.
- Не знаю, - честно ответила я, - постараюсь побыстрее, -
поцеловала его, и поехала к Зойке.
Наконец-то я увидела таинственную Хуаниту, и была поражена её толщине. Она что-то быстро и громогласно сказала, впустив предварительно меня в квартиру, но я ничего не поняла.
Тут же выскочила Зойка, в ослепительном зелёном платье, коротком до невозможности.
- Привет, - воскликнула она, - давай, заходи. Заходи, заходи.
Я прошла в гостиную, и с трудом подавила желание гордо развернуться, и покинуть квартиру.
В кресле сидел Дима, одетый в красивый красный свитер, и чёрные брюки, и, увидев меня, улыбнулся.
- Зойка, - повернулась я к подруге.
- Тихо, тихо, не шуми, - воскликнула Зоечка, - чего ты, в самом деле?
- Да, чего ты, в самом деле, - Дима поднялся с места, взял мою руку и поцеловал пальцы, и запястье.
Когда-то это меня так заводило, но и сейчас, мороз пробрал до костей. И я поспешила выдернуть руку, а то бы ещё немного, и опять кинулась бы на него.
Эрнальдо оказался потрясающим красавцем. Чёрноволосый, чёрноглазый, смуглый, высокий, с широченными плечами, и нагловатой улыбочкой.
Они с Димой как братья-близнецы, только цветом кожи
отличаются, а так...
Общее описание у них одинаковое, за исключением черт лица. Эрнальдо ни бельмеса не знал по-русски, но, тем не менее, сумел сделать мне комплимент на жутком русском, что
вызвало всеобщее веселье.
Неспокойным вышел вечер, Дима всё время смотрел на меня, Зойка улыбалась, а Эрнальдо затеял разговор о фламандских живописцах, говорили мы, кстати, на английском, я одна из присутствующих здесь не знала испанский, а Эрнальдо не знал русский, а английский понимали все.
- Ты чего ничего не ешь? – спросила вдруг меня Зойка, - не нравится, что ли?
- Нет, что ты, всё чудесно, - кивнула я, и отправила в рот
кусочек чего-то странного, невероятно острого и ароматно пахнущего приправами.
Однако дальше дело не пошло, рядом со мной сидел Дима, и
мне кусок в горло не лез.
- Пирога хочешь? – спросил он меня.
- Нет, - мотнула я головой, но он подцепил вилкой со своей тарелки кусочек пирога, и велел мне:
- Открой рот.
Я покорно попробовала пирог, и тут же прижала ладонь ко рту. Пирог оказался такой острый, что у меня дыхание перехватило, а горло защипало. Я очень люблю острую пищу, но это было апофеозом.
Зойка, Эрнальдо и Дима тут же засмеялись.
- Ну, как? – с улыбкой спросил Дима.
- Офигительно, - выдала я, взяла небольшой кусок пирога, и стала крошить его вилкой.
От Зойки не укрылись мои манипуляции с пирогом, и она решительно встала с места, и вытащила из-за стола Эрнальдо, они быстро исчезли где-то в районе кухни.
- Кажется, они дали нам возможность побыть наедине, - улыбнулся Дима, и накрыл мою руку своей.
- Отстань, - оттолкнула я его, взяла бокал с вином и залпом выпила его.
- Рома хочешь? Ты любила его.
Да, я действительно любила ром, и молча кивнула, так же молча пригубила его, и посмотрела в окно, где в это время
лил дождь. Не просто лил, а стоял стеной.
Сейчас бы солнышка, подумалось мне, но Дима вдруг схватил меня за руку, и стал целовать запястье, потом выше, выше...
- Не надо, - воскликнула я как-то жалобно, но он, не слушая,
вытащил меня из-за стола, прижал к себе и стал целовать.
У меня от этих поцелуев голова закружилась, ноги сделались ватные...
- Перестань, прекрати, - пыталась я отбиться от него, потом
вдруг прижалась лицом к его широкой груди и заплакала.
- Ева, ты чего? – прошептал он.
- Что же ты наделал, - одними губами сказала я, и обвила его руками, - я без ума от тебя...
- Я вижу, - ответил он тихо, - только ты почему-то вышла
замуж за Максима...
- Он добрый и порядочный, а ты не раз руку на меня
поднимал. Разве я могла остаться с тобой? После всего... Ещё
наркотики эти...
- Прости, - прошептал он, гладя меня по голове.
Я подняла заплаканное лицо, и посмотрела в его чёрные, гипнотические глаза.
- Эй, ребятки, - крикнула из прихожей Зойка, - нам кое-кого встретить надо. Мы ненадолго.
- Предатели, - крикнула я им вслед, но Дима закрыл мне рот поцелуем.
Проснувшись утром, я в полном шоке обнаружила, что нахожусь в постели Димой, и почувствовала, что к щекам прилила краска.
Боже мой! Что я наделала?!!!
Я очумело помотала головой, Дима открыл глаза, и улыбнулся мне.
- Как спалось, радость моя, - коснулся он моей руки.
- Сволочь! – выпалила я, спрыгнула с кровати, и стала спешно одеваться, - как ты мог?
- Да что я сделал? – изумлённо протянул Дима, и сел на кровати.
- Что ты сделал? Ты затащил меня в постель!
- Да ты и не была против, - пожал он плечами, - сказала, что любишь меня...