- Что? – я так и подскочила на месте, - ты, милый, выдаёшь
желаемое за действительное.
- Не правда, ты плакала, и говорила, что если бы не наркотики, ты была бы со мной.
- Ты лжёшь, - выпалила я, - не могла я такого сказать. И потом, я пьяная была...
- Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, - улыбнулся этот наглец, а зашвырнула в него подушкой, и вылетела из Зойкиной квартиры.
Щёки горели, а в душе поселилось пренеприятное чувство предательства. Я влетела, как ошпаренная в одно знакомое кафе, и рявкнула подошедшей официантке:
- Коньяку, быстро.
Та испуганно попятилась, и заказ выполнила в мгновение ока. Я залпом выпила горячительное, обжигающая жидкость медленно стекла в желудок, горло перехватило, и я стала махать руками перед открытым ртом.
Наверное, со стороны это выглядело весьма комично,
поскольку вряд ли сии манипуляции убавили бы жжение в горле.
- Может, принести сока? – робко спросила официантка, подойдя ко мне.
- Давайте, - кивнула я, - виноградный, и ещё коньяку, и сыр.
Девушка кивнула, принесла ещё коньяку, тарелку с сыром, и стакан с соком.
На этот раз я не стала выливать коньяк в себя залпом, а с достоинством, как и положено пить этот благородный напиток, потягивала его из пузатого фужера, и заедала сыром, и апельсинами, которые потом потребовала принести.
Когда спиртное было выпито, в голове моей прояснилось.
Итак, Максиму совсем ни к чему знать о том, как его любимая супруга провела прошедшую ночь, а, тем более, с кем. Дима, кстати, не дурак, наверняка понимает, что, если он всё расскажет Максиму, я его, Диму, к себе потом близко не подпущу.
Пожалуй, мне приятно, что у меня есть безответно влюблённый поклонник, хоть он мне и бывший муж, так я общаюсь с ним, но хоть одна каверза с его стороны, и я сведу общение к минимуму.
А Максим пусть живёт спокойно, ни к чему ему лишние
переживания.
И, приняв благоразумное решение, я позвонила Диме, и предупредила его, что будет, если он ляпнет хоть слово Максиму.
- Ева, я так люблю тебя, - вздохнул он, - сегодняшняя ночь
напомнила мне те времена, когда мы были вместе.
- Этого больше не повторится, - обнадёжила я его, и ответом мне послужил тяжкий, преисполненный тоской вздох.
- Хорошо, - каким-то каменным голосом сказал Дима, - но знай, если захочешь ещё раз изменить мужу, я всегда к твоим услугам.
- Угу, - хмыкнула я, - визитка бюро сомнительных услуг у меня имеется.
- Колючка!
- Уж какая есть, пока, - и я отключила телефон.
А на следующий день Максим пригласил нас всех, меня и
Диму к себе, обещал всё рассказать. Зойка и Аська тоже
изъявили желание присутствовать при разговоре.
Зойка из элементарного любопытства, да она, вообщем, мне кое в чём помогала, а Асюта позвонила мне вечером, и возмущённо заорала:
- Ты нахалка!
Мне в этот момент очень хотелось спать, что странно, я вообще-то сова. Никогда не понимала людей, которые рано ложатся и рано встают, я всегда бодрствую чуть ли не до утра, а потом сплю до полудня.
Макса такое положение вещей вполне устраивает, ещё бы, жена не выдумывает всяких дурацких отговорок, типа, голова болит, и прочие глупости.
Но сегодня мне дико хотелось спать, и я вяло внимала тому, что выкрикивала в ухо сестра.
- Короче, - сердито воскликнула Аська, - ты должна мне всё рассказать. Когда твой Максим будет держать ответ?
- Завтра, - вздохнула я, - у себя в отделении.
- Отлично. Во сколько?
- В десять.
- Я буду, - и она швырнула трубку, а утром, посетив свой ресторан, и удостоверившись, что там полный порядок, поехала к Максу в отделение.
Мы с Асютой приехала одновременно.
Моя сестра уже оправилась, и выглядела почти нормально, если не принимать в расчёт пары синяков на лице.
На ней красивый костюм цвета кофе с молоком, а светлые волосы были собраны в хвост на затылке. Причёска в американском стиле, и ей она очень шла, Асюта была похожа на эльфа.
- Ты негодница! – воскликнула она, захлопывая дверцу
« Бентли », у меня челюсть с салазок соскочила, когда я увидела эту бешено дорогую иномарку.
- Не завидуй, - усмехнулась сестра, - твой джип всё равно
дороже.
- Я не завидую, я удивлена.
- Это презент от мамы, по-моему, она спятила.
- Угу, - глупо кивнула я, и мы пошли в управление.
В кабинете Максима уже сидели Зойка и Дима, я бросила быстрый взгляд на Диму, и села на предложенный стул.
Когда мы расположились вокруг стола Максима, он вздохнул, закурил, и посмотрел на меня.
- Знаешь, Викуль, лучше, пока учишься в школе, не портить отношения с одноклассниками, и не наживать себе врагов.
- Я что, специально, что ли? – сдвинула я брови, - и потом, это, какой человек попадётся. Вон, Зойка, она практически жила у нас, должна была ненавидеть меня, ан нет, хорошая она.
- Слава Богу, что ты это ценишь, - улыбнулась Зойка.
- На кой чёрт убили Павла и Катерину? – воскликнула я, - у Юрия что, мозгов совсем нет?
- Сейчас я всё объясню, - вздохнул Максим, - ладно, слушайте.
Жила одна учительница, всю свою жизнь она вкалывала в школе, но со временем она поняла, что, будучи преподавателем, много денег не заработаешь.
Она была уже немолодая, и впереди маячило унылое существование, старость, и никакой надежды на изменение судьбы.
Госпожа удача – она странная особь, и в какой-то момент, пусть боком, но она повернулась к пожилой учительнице.
Она, учительница эта, от безденежья стала частным репетитором, и в свободное от работы время она давала уроки детям.
Так она познакомилась с Алевтиной Львовной, занималась с
Никой, и однажды Алевтина Львовна пригласила её выпить чаю.
Учительница сказала, что у девочки талант, и явное желание
изучать предмет, и неплохо было бы получить образование на
этом поприще.
На это заявление Алевтина Львовна только горько вздохнула. На учёбу в престижном институте нужны большие деньги, а где их взять?
- Эх, - вздыхает Алевтина Львовна, - у моей матери было
какое-то богатство, она вроде бы кого-то репрессировала, но
отхватила столько денег, чтобы просто ужас.
- И где же они, эти деньги? – спрашивает учительница.
- Кто их знает, - пожимает плечами Алевтина Львовна, - хотя, вряд ли стала бы ими пользоваться. То, что я сама заработала, это честные деньги, а из-за тех погибли люди.
Если у Алевтины Львовны жили в душе моральные устои, то
у учительницы их совсем не было. Она жаждала денег, жаждала настолько, что это желание уже достигло безумия.
В своё время она была главарём банды, которая грабила ювелирные магазины, но тех денег она давно лишилась, едва сама сумела шкуру спасти, тут уж не до чего было.
И учительница решила, что вот он, шанс, единственный на миллион, и она исподволь узнавать всё о матери Алевтины Львовны.
Анна Сигизмундовна, полячка по происхождению, была очень красивой женщиной. Молодой девушкой она попала в плен к немцам.
Так бы ей и сгинуть в немецких лагерях, но её яркая красота сделала своё чёрное дело, и она стала любовницей кого-то из главных.
Этот главный поначалу боялся, что польская красавица взбрыкнёт, но потом понял, что ей за удовольствие доставлять боль людям, и она стала доносчицей. « Благодаря » ей немцы взяли в плен несчётное число поляков и русских, и отняли богатство у самых знатных семей.
Но однажды судьба столкнула её с княгиней Воронцовой, и та выяснила, уж непонятно, как, но факт остаётся фактом, что Воронцова потомок египетских царей, и то, что у неё сохранились царские сокровища.
Так княгиня оказалась в плену, но богатство Анна не отдала своему любовнику, она его спрятала.
К тому времени она родила от этого главаря дочку, которую