Завтрак проходит без Риты. Теперь она ждет, когда я поем и лишь после этого спускается. Сегодня это к лучшему. У меня есть возможность спокойно встретить няню. Несмотря на протесты жены, я все же нанял профессиональную няню — Алену Дмитриевну. У нее блестящие рекомендации, мне пришлось переманить ее у Коляна. Он не собирался уступать мне ее, она уже успела стать для них членом семьи, но учитывая мою ситуацию лишь немного поворчал. Антон проверил всю ее подноготную, вплоть до ближайшего окружения и соседей. Изучил историю звонков, сообщений, а также взломал соцсети.
Смахивает на паранойю, но в нашем случае она оправдана. Мы до сих пор не узнали, кто была та “журналистка” и кто тот “доброжелатель”, что скинул мне запись телефонного разговора Риты и Корнеева, когда они обсуждали подробности ее побега.
Когда услышал запись меня словно оглушило. До последнего не хотел верить в ее подлинность. Даже, когда собственноручно выволок за шкирку Корнеева из машины в условленном месте, но, когда Рита села в авто, сама, добровольно… Не могу объяснить, что почувствовал в тот момент. Это была не злость, точнее она пришла не сразу. Скорее это была растерянность, отрицание происходящего и невыносимая боль в груди, которая вспарывала грудную клетку изнутри.
Согласен, в их диалоге не было ничего, что походило бы на разговор двух любовников, но что еще я должен был подумать?
Сейчас несмотря на чувство вины перед Ритой злость продолжает одолевать от мысли, что она хотела сбежать. От меня. Вместе с моим сыном.
После всего, что между нами было, после всех этих месяцев. После того, как я раскрыл перед ней душу. Она даже не задумывается, чего мне это стоило. Вновь позволить себе чувствовать, доверять.
С ней я был нежен, заботлив, ласков и невероятно терпелив. Я разве, что на задних лапках перед ней не прыгал.
Но она все равно во мне сомневалась! Хотела лишить меня семьи.
Я был жесток с ней в тот день? Несомненно. Но я не был намерен развеивать ее сомнения уговорами и лаской. Уровень адреналина в крови от ярости зашкаливал и уже запустил механизм на уничтожение. Мне и без того стоило неимоверных усилий сдерживать внутреннего демона, которого я тщательно скрывал от нее до сих пор.
С другой стороны пока я не выясню, кто замутил всю эту хрень и внес раздор в мою семью, страх передо мной лучше всего убережет Риту от необдуманных поступков. Пусть это жестокий, но зато надежный способ.
Няня прибыла вовремя, с двумя чемоданами. Главным условием трудоустройства было — постоянное проживание. Я не люблю посторонних в доме, потому даже Алиса Витальевна работает лишь до обеда, охрана входит в дом только в крайних случаях, а вместо домработниц, за чистоту отвечает клининг. Но Рите нужна помощь, хотя бы до тех пор, пока между нами все не устаканится.
Быстро показываю няне дом, провожу инструктаж и веду знакомить с Ритой. Знаю, что она уже проснулась и покормила Рому. На стук никто не ответил и войдя увидел обоих спящими. Сын сладко посапывал в своей кроватке, а жена лежала в позе эмбриона. Что только укрепило мысль о том, что помощь не помешает.
Когда Рома начал хныкать, осторожно забрал его, попутно хватая все необходимое.
Первые часа два неотрывно следил за тем, как справляется Алена Витальевна, убедившись, что все хорошо, да и сын вроде доволен, отправился работать в кабинет, так как решил сегодня не ехать в офис.
— Где мой сын? — Рита влетела в кабинет в самый разгар планерки по зуму. — Костя, где он?
— Главные детали мы обсудили. Владимир, дальше без меня, — захлопнул ноутбук и поднялся. — Спокойно, иди сюда, смотри, — бережно обхватываю ее за предплечья и веду к огромному окну кабинета, открывающий вид на сад. — С ним гуляет няня.
— Как ты посмел? Я не хочу, чтобы посторонние к нему приближались.
Обхватываю ее за талию, прижимаясь грудью к ее спине.
— Прости меня, моя девочка. Прости, что поселил эти страхи в твоей голове и позволил сделать это другим. Но ты сильно устаешь, выматываешься. Алена Дмитриевна профессионал, ты можешь ей доверять.
Позволяю Рите вырваться из объятий, когда она начинает царапать мои руки.
— Она не нужна. Я просто уснула, если бы он проснулся я бы услышала, — оправдывается отчаянно. Это выше моих сил. Обхватываю ее лицо руками.
— Рита, это я, — целую ее красивое, но бледное, измученное лицо. — Вспомни, как нам было хорошо вместе, как мы были счастливы все эти месяцы. Ну, же, моя девочка. Я перегнул палку, признаю. Но я не враг ни тебе, ни сыну. Что мне сделать, чтобы ты поверила мне?
Она хмурится и недоверчиво, вглядывается в мое лицо.
— Тогда опусти нас. Зачем ждать несколько лет, прежде чем разойтись. Дай вздохнуть свободно, рядом с тобой не получается. Ты ломаешь меня.
— Нет! Развода не будет. Ни сейчас, ни через пару лет, никогда!
— Никогда? — с нескрываемым ужасом уточняет, и эта ее реакция словно удар под дых. Это она зря. Ярость вновь разжигает внутри опасный огонь, а ее попытки вывернуться из моих рук, лишь пробуждают животные инстинкты.
— Никогда, — цежу сквозь зубы. — Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее распаляешь желание сломать, принуждать, заставить. Я твой муж и это останется неизменным.
— Да, что с тобой? Я не узнаю тебя, Костя!
— А это то чего ты так хотела. Ты хотела моей любви? Так и получай. Вот так она выглядит, — несдержанно рявкаю, эмоции выходят из под контроля. Хочется встряхнуть ее, привести в чувства.
— Да, я хотела, но не так, — шепчет зажмурившись.
— Все зависит от тебя, Рита. В детской теперь будет спать Алена Дмитриевна. А ты вернешься в нашу спальню, — говорю уже спокойнее, отпускаю ее и иду к своему столу.
— Мне еще нельзя заниматься сексом, — голос звучит растерянно.
— Я знаю, — отвечаю раздраженно, — На этот счет не волнуйся, я же не животное.
К счастью, знакомство Риты и Алены Дмитриевны прошло удачно, хоть что-то идет, как надо.
Алиса Витальевна теперь тоже работает полный день. У меня нет предрассудков относительно обслуживающего персонала, поэтому обедаем мы все за одним столом. К тому же это лишает Риту очередной возможности избежать моей компании. Она может злиться и наказывать меня ненавистью сколько угодно. Я дам столько времени, сколько нужно. Я хорошо ее знаю. Моя жена добрая и чуткая девочка, которая просто не умеет по-настоящему презирать и ненавидеть. Она отойдет.
Немного непривычно от такого количества людей в доме. Но мой комфорт ничто по сравнению с тем, что я хотя бы украдкой могу наблюдать ее улыбку, пусть дарованную не мне, а повару и няне, слышать ее непринужденный голос.
Рита берет стакан сока, который только, что подала ей Алиса Витальевна. Едва касается губами, но не успевает сделать глоток. Повар резко выбивает его из рук. Посуда летит в сторону и с громким звоном разбивается.
— Господи, прости меня, деточка! Прости! — истерично ревет женщина, сложив руки на груди в мольбе.
— Все в порядке, — растерянно отвечает Рита и поднимается, наверняка, чтобы утешить Алису Витальевну, но я ловлю ее за локоть.
— Отойди от нее, — говорю спокойно, бережно отодвигаю жену за спину, а у самого простреливает головная боль в висках от чудовищной догадки.
— Костюша, прости меня ради Бога. Он меня заставил, но я не смогла, — рыдает женщина.
— Алиса Витальевна, — подает голос Рита, судя по тону, собирается ее жалеть.
— Рита, иди на верх к Роме. Алена Дмитриевна, а вы посидите в гостиной.
— Костя, — пытается возразить Рита.
— Иди в комнату, бегом. И не спускайся пока не разрешу, — произношу с нажимом. Достаю телефон и набираю Антона, требую, чтобы он приехал ко мне сейчас же.
Ему потребовалось 40 минут, чтобы доехать. А мне показалось, что прошла целая вечность. Все это время не выпускал из виду свою кухарку, не позволяя покинуть кухню, но и заговорить с ней не решался. Она давно перестала быть для меня просто наемным работником, я искренне проникся к этой женщине. От того так ранит ее предательство.
— Рассказывайте, Алиса Витальевна, — сочувственно произносит Антон, подавая стакан воды.