Миссис Энтерсон порылась в своей сумочке, вынула из нее вексель и просунула его в щелочку, похожую на те, что обычно бывают в почтовых ящиках. В ответ она услышала шелест отсчитываемых купюр и увидела перед собой на столе пачку кредитных билетов.
— Ждите, как всегда, в соседней комнате, пока не услышите моего звонка, — послышался голос господина Блонберга — И не забудьте закрыть за собой входную дверь.
Миссис Энтерсон вышла. А через некоторое время раздался звонок — это был сигнал, после которого можно было покинуть таинственный дом.
На этот раз она не поехала в автобусе, а остановила первое попавшееся такси и велела шоферу везти себя домой. В пути миссис Энтерсон так была поглощена заботами о единственном существе на свете, к которому она действительно была привязана, что не заметила, как все время сжимала в руке полученную пачку банкнот. Она боялась этого Блонберга; никогда его не видела, но во время первого же ее посещения он рассказал ей тайны, в которые никто, кроме нее, не был посвящен. Женщина утешала себя лишь той мыслью, что никто не может желать зла ее мальчику, казавшемуся ей воплощением всех совершенств.
На следующее утро прислуга принесла ей утренний кофе и газету. Миссис Энтерсон отхлебывала горячий напиток, с удовольствием думая о том, что сможет, наконец, уплатить надоедавшим ей кредиторам. Горничная раздвинула занавески и подала своей госпоже большие очки в роговой оправе. Укрепив их на большом носу, старуха принялась читать газету.
Она пролистала несколько страниц. Внезапно ей в глаза бросился заголовок, напечатанный крупными буквами.
«Таинственное убийство в Хертфордшире.
Господин Базиль Холь убит в историческом поместье».
Горничная услышала дикий крик и увидела, как старуха вскочила с кровати, потрясая газетой:
— Мой сын! Мой мальчик убит!
Глава 10
Джейн казалось странным, что она после всего пережитого могла спокойно сидеть за обеденным столом, вести непринужденную светскую беседу с мужем и Дональдом Уэллсом.
Она думала, что сведения, сообщенные ей Базилем, должны были бы наполнить ее душу ужасом: она была женой сумасшедшего, сына убийцы, фальшивомонетчика, быть может, не отдающего себе полного отчета о своих ужасных поступках.
Внешне Питер ничем не отличался от других людей, и его нельзя было принять за ненормального человека. Взгляд его больших серых глаз был прямо устремлен на собеседника. В них светился интерес к шедшей за столом беседе. Руки его — большие, но очень красивой формы — спокойно лежали на скатерти. Складка рта свидетельствовала о сильном, энергичном характере и большой настойчивости.
Джейн казалось странным, что она так спокойно разглядывает своего мужа, в то время как должна была бы возмущаться его поступком: как мог он, зная о своей ужасной болезни, жениться на ней?
Ни слова больше не было сказано о происшествии в цветнике. Хотя Джейн и видела Питера перед обедом с глазу на глаз, она даже не спросила его о том, чем закончилась их ссора с Базилем. Сам он тоже не заговаривал об этом.
У Питера был перевязан палец. Он сказал Дональду, что его укусила собака, и просил осмотреть рану, хотя она была и не опасна.
Было совершенно очевидно, что Дональд не только ничего не знал о столкновении Питера с Базилем в цветнике, но даже не подозревал о присутствии Базиля в Лонгфорд–Маноре.
Однако, как только Джейн вышла из комнаты, Дональд сразу же спросил у своего пациента:
— Что произошло, Питер?
— Ничего, — ответил он.
— Однако вы чем–то расстроены? — не унимался Дональд.
Питер вкратце рассказал об инциденте в цветнике.
При упоминании имени Базиля Дональд привскочил на стуле.
— Базиль? — переспросил он. — Почему он был здесь? И что он мог рассказать вашей жене?
Питер пожал плечами.
— Разве вы не догадываетесь? Ведь этот негодяй знает…
— Неужели же вы думаете, что он рассказал Джейн?
— А разве вы не наблюдали за ней во время обеда? — перебил его Питер. — Ведь совершенно очевидно, что она все знает.
— А как же он сам узнал об этом? — воскликнул Дональд.
— Я не могу вам ответить на этот вопрос! Я только знаю, что он во все вмешивается. Одно время я даже подумал, что вы…
— Я? Что за чушь! — рассмеялся Дональд. — Ведь это было бы разоблачением профессиональной тайны и вообще непростительным поступком с моей стороны, даже в том случае, если бы Хель был моим лучшим другом, хотя это и не так.
Питер спросил упавшим голосом:
— Как вы думаете, действительно есть опасность? Этот негодяй испугал меня.