Его мама прошла мимо, держа поднос. Увидев, как его таким сдутым, она подняла ногу и пнула его. Попа Чжоу Да Лэя получила прямое попадание.
- Что ты здесь делаешь на корточках! Ты закончил жарить баранину?
- Иду, иду.
Чжоу Да Лэй поспешно встал и сделал всего два шага, когда о чем-то подумал и обернулся, чтобы сказать:
- Мама, я хочу тебя кое о чем спросить.
Мама спокойно ответила.
- Не знаю, денег нет, раньше любила.
- Можешь ли ты быть хоть немного серьёзной? Я хотел спросить тебя, помнишь ли ты, что в младших классах у Се Юя были очень хорошие оценки, и он даже представлял нашу улицу на математическом соревновании и выиграл приз. А когда мы были маленькими у него был кубик Рубика, он мог решить его даже с закрытыми глазами. Он был так хорош в этом...
Его мама поставила грязную посуду в раковину. - И что? Твоя мама тоже. Когда я была маленькой, я получала высокие оценки на всех экзаменах, и в конце концов я все равно скатилась. Люди тоже со временем становятся хуже. Как ты. Посмотри на себя сейчас.
Чжоу Да Лэй попытался уловить в уме смутное представление. - Нет, мама, я действительно думаю, что это не так... и что со мной не так? Я думаю, что я довольно симпатичный.
- Симпатичная моя задница. Сначала избавься от этих грязных цветов на голове.
Его мама начала читать лекции.
- Дети в наши дни просто хотят играть. Они
тоже все умные, просто не тратят время на учебу. Как и у А-Джи из соседнего дома, раньше его оценки были самыми низкими, но после того, как он вышел из больницы, он перепрыгнул примерно на сотое место на пробных экзаменах. Я думаю, тебе тоже не помешает автомобильная авария, чтобы очистить свой мозг. Всё, что ты умеешь делать, это играть в игры целыми днями...
- Двадцать шашлыков из баранины, верно? Я иду.
Глава 5. Высокомерный, но вежливый.
Се Юй всегда страдал от плохого сна. Вскоре после того, как он заснул, его разбудил звук чего-то ломающегося внизу.
Это был чёткий и оглушительный звук разбившейся о землю керамики.
Звук разрушения сопровождался знакомыми гневными криками. В тоне человека сквозила пронзительная гордость человека, привыкшего долгие годы занимать высокое положение.
- Это мой дом! Все вон - собирайтесь и уходите! Убери свои грязные руки! Кто позволил тебе прикасаться ко мне? Вы думаете, что подходите для...
Се Юй снял маску с глаз, но не открыл глаза; его висок слабо пульсировал.
- Старший молодой господин, я приготовила суп, чтобы помочь вам протрезветь. Выпейте немного.
Это был почтительный голос А-Фан.
- Вы слишком много выпили...
Раздался приглушенный стук от другого брошенного предмета, затем крик человека становился всё более и более пронзительным:
- Я сказал, вон, вы все вон отсюда! Все вы, люди низшего сословия, неужели вы не понимаете человеческих слов?!
- О, посмотрим на мою память. Я почти забыл. Что в этом доме мне негде говорить, верно? Вместо этого некоторые люди, которых не зовут Чжун, по-прежнему так высоко о себе думают.
- .......
Се Юй ворочался на кровати. Наконец, он в отчаянии сел и выругался.
- Бля.
Три года.
Прошло три года, но эта уродливая сцена осталась такой же, как и тогда.
Три года назад, когда Гу Сюэлань вышла замуж за известного предпринимателя А-Сити Чжун Гофэя, новость быстро распространилась по всему городу. Не только Гу Сюэлань, но и Се Юй тоже подвергались всевозможным неприятным спекуляциям.
Слухи распространялись так, как если бы они были правдой.
Бесчисленные зрители, которые только что пришли посмотреть представление и не возражали против того, чтобы ситуация вышла из-под контроля, написали бесчисленные «биографии» их жизни. Самым ярким среди них был рассказ о «третьей стороне и её внебрачном ребёнке».
Се Юй много лет уклонялся от сборщиков долгов, и все время задавался вопросом, откуда возьмётся следующая еда, он даже не мог оплатить обучение в школе более полугода. В противном случае, даже он мог бы поверить в эти бесконечные уродливые истории.
Независимо от того, какая из историй об этом дуэте матери и сына была правдой, Чжун Цзе, биологический сын Чжун Гофэя, не мог этого принять. Ему было все равно, что было правдой.
Он знал только факты, выложенные перед его глазами: потеряв мать, кто-то пытался украсть всё, что у него было, включая самое главное.
Его права наследования.
Спустя долгое время внизу наконец стало тихо. Хорошо это или плохо, но старшему молодому господину Чжуну помогли вернуться в его комнату. Се Юй прислонился к спинке кровати и слушал, как они закрывают дверь в комнату Чжун Цзе, их легкие вздохи, когда они проходили мимо его собственной двери, и их шаги, когда они спускались вниз.
Глаза Се Юя были открыты.
Ниоткуда он почувствовал жажду.
Словно огненный шар прожигал его внутренние органы, пока не достиг горла.
Гу Сюэлань сидела на диване в гостиной с пустыми глазами. Её кружевной халат подметал пол. Когда она увидела, что Се Юй спускается вниз, она лишь слегка взглянула вверх, как будто очень устала.
- Ты проснулся? Мы тебя разбудили?
Се Юй догадывался, что она будет здесь. Он хотел сказать «Сколько раз я тебе говорил? Если он хочет закатить истерику, пусть закатывает. Это не твоё дело». Но, увидев её в таком состоянии, он заставил себя проглотить слова и сказал тёплым голосом.
- Теперь счастлива?
Гу Сюэлань:
- ...Годовщина смерти его матери через два дня.
Се Юй:
- Значит, ты стояла там целый час и позволяла ему кричать на себя.
Гу Сюэлань ничего не ответила.
В голосе Се Юя не было никаких эмоций, но с каждым предложением его слова становились всё более колючими.
- Его маму - ты убила её? Его отца - ты украла его? Если ему так хочется кричать, пусть кричит. Но ты даже зашла так далеко, что помогла ему. Ты очень обнадёживаешь.
К этому времени Гу Сюэлань уже не была такой жесткой, как раньше в машине. Она слегка вздохнула.
- Не говори так.
Се Юй ответил:
- Никто ему ничего не должен. Разве он этого не понимает?