— Отказываюсь постичь вашу логику, уважаемый Александр Павлович. Старшинство старшинством, но кто же позволил вам переступать границу, допустимую среди порядочных людей? Вы, как я разумею, не следователь, не палач, а я не обвиняемый. Напротив, я ваш гость. К тому же вы изволите путать божий дар с яичницей. Верность моя присяге и мои размышления о будущем нашего отечества — это, простите, совершенно разные материи. Но у меня нет ни малейшего желания обсуждать их с вами в настоящих условиях...
— Ладно, ладно, брось кипятиться. — Кутепов явно сбавлял тон, суетливо усаживая его в кресло. — Больно нежные мы сделались, больно чувствительные и обидчивые. На кого обиделся-то? На старого своего однополчанина, с которым столько всего пережито....
— Никто не согласится подвергаться оскорблениям. Тем более совершенно незаслуженным...
— Ну будет, Назарий, не серчай. Ты бы лучше попробовал недельку-другую покрутиться в моей шкуре, тогда бы и лез в амбицию. Думаешь, сладко генералу Кутепову на заграничных харчах? Думаешь, не догадываюсь, сколь хитроумные козни плетутся против моей скромной персоны врагами отечества?
— Нам и подавно не сладко, ваше превосходительство. Но вряд ли это оправдание для унизительных допросов и взаимной подозрительности. Согласитесь, Александр Павлович, что, устраивая мое, более чем опасное, путешествие, руководители наши вправе были надеяться на уважительное обращение с их посланцем. Про старое наше личное знакомство я уж не хочу напоминать...
— Ладно, ладно, выяснили отношения, и достаточно. — Кутепов пытался обернуть все в шутку. — А примем тебя, батенька, наилучшим образом. Обласкаем, приветим на чужбине, домашним обедом накормим. Грех будет жаловаться на такой прием, Назарий Александрович. Кстати, а где же наши любезные хозяева?
Юзефовичи появились в ту же секунду, будто ждали условленного сигнала за плотно прикрытой дверью гостиной. Первым, выпятив округлое бюргерское брюшко, вкатился улыбающийся розовощекий Ярослав Дмитриевич, за ним дородная его половина. С места в карьер оба защебетали, искусно уводя разговор в тихое русло пустопорожней светской болтовни. Вероятно, так у них и было все задумано. Репетировали наверно, заранее сговаривались.
Обед тем не менее начался хмуро, и неестественность возникшей ситуации долго давала себя знать.
Александр Павлович с наигранной оживленностью расспрашивал гостя, без особой надобности вспоминая имена общих знакомых, продолжающих жить на берегах Невы. Подчеркнуто сдержанные, сухие ответы нисколько, казалось, не раздражали его, хотя в других бы условиях обязательно взорвался. С холопским усердием помогали ему хозяева. Интересовались разными подробностями бытия в недавней столице Российской империи, обнаруживали при это дремучее эмигрантское невежество.
Скучновато было за этим обедом и довольно муторно, как случается в доме, где разразился нелепейший скандал с битьем посуды, который пытаются замять вежливыми, бессодержательными разговорами. Перед десертом, когда хозяйка вышла распорядиться и мужчины остались за столом одни, Кутепов выразительно глянул на хозяина, как бы напоминая ответ:
— А не прогуляться ли нам, господа? Окрестности здесь живописные, и погода сегодня дивная...
— Увольте, ваше превосходительство, — поспешил отказаться Юзефович и жалобно забормотал о несносном своем ревматизме, от которого не стало житья.
— А ты не возражаешь, Назарий?
— С удовольствием пройдусь. Помнится, покойная маменька привозила меня еще в детстве на здешние воды, годков тридцать минуло с тех благостных времен. Любопытно будет осмотреть достопримечательности курорта...
Но тратить время на праздные осмотры редкостей Висбадена в намерения генерала не входило. С тихой, заросшей диким виноградом Эмзерштрассе, минуя оживленный центр, свернули они в парк, возле фонтанов и ванной галереи останавливаться не стали и ходко направились к берегу Рейна.
— Ну-с, штабс-капитан, докладывай! — велел Кутепов, убедившись, что никого, кроме них, на узенькой горной тропке не видно. — С чем тебя прислали?
Порядок доклада был обсужден в Ленинграде. Сперва шли вещи не очень значительные и, надо думать, более или менее известные штабу «Российского общевоинского союза». Об очередных территориальных сборах приписного состава, о некоторых изменениях в штатном расписании стрелкового полка, о начатых испытаниях нового образца противогаза. Зато под конец, как бы на десерт, полагалось сообщить лакомую новость: программу осенних маневров Ленинградского военного округа.