Выбрать главу

В ноябре 1928 года Шиллер вновь появился в Ленинграде, имея при себе крупную партию червонцев. На следующий же день после появления Шиллера в Ленинграде «кирилловцы» были арестованы.

Произведенной экспертизой установлено, что червонцы, отобранные у Шиллера, и червонцы, выпущенные Садатарашвили, изготовлены одной и той же организацией фальшивомонетчиков.

Дело это будет слушать в ближайшие дни выездная сессия военной коллегии Верховного Суда СССР в Ленинграде».

(«Ленинградская правда», 3 января 1930 г.)
«Процесс белогвардейцев в Берлине

Берлин (ТАСС). Сегодня начался процесс группы белогвардейцев и германских фашистов, организовавших фабрикацию фальшивых червонцев. Процесс привлекает огромный интерес всей политической общественности.

Постановлением суда выделяется дело в отношении якобы заболевшего мюнхенского владельца типографии Шнейдера и работающего у него мастера Кипинга.

Первым допрашивается Карумидзе.

Он откровенно рассказывает о подробностях своей антисоветской организации. Он получил якобы письмо из Грузии, в котором ему писали, что без достаточных средств не удается поднять восстание против Советской власти.

Тогда он разработал план массового производства фальшивых червонцев, которыми помимо организации восстания предполагалось наводнить СССР и подорвать этим советскую валюту.

На вопрос председательствующего, кто предоставил обвиняемым денежные средства на организацию подделок, Карумидзе отказался отвечать. Карумидзе подтвердил имеющиеся данные о том, что на его счету в цюрихском банке имелось 15 тыс. долларов, происхождение которых он отказывается указать.

Попытки Карумидзе скрыть источники средств бесцельны, ибо появившиеся в германских газетах сведения с бесспорностью устанавливают, что весь антисоветский план фальшивомонетчиков финансировался нефтяными королями Детердингом и Нобелем. Новое доказательство этого дает опубликованная сегодня в «Монтаг пост» переписка известного фашиста генерала Гофмана с Детердингом.

Допрос Карумидзе прерывается требованием его защитника допустить в качестве переводчика для обвиняемых грузин сотрудника фашистской газеты «Дейтче цейтунг», так как назначенный судом переводчик якобы неправильно переводит показания. Для решения этого вопроса заседание прерывается».

(«Ленинградская правда», 7 января 1930 г.)

22

Все рано или поздно подходит к финалу.

Закончилась и для Сергея Цаплина многомесячная и многотрудная возня с Серым Волком, с пронырливыми его сообщниками из бывших драгун. Неплохо закончилась, если иметь в виду приказ, в котором объявлялось о досрочном переводе из практикантов в штатные работники отдела.

Это означало признание заслуг начинающего чекиста, его умения отстаивать интересы Советской власти. Сдержанный на похвалы Мессинг, выступая с докладом по случаю двенадцатой годовщины Октября, счел возможным одобрительно отозваться о достоинствах молодого пополнения, пришедшего на Гороховую с комсомольскими путевками, упомянул в числе других и его, Сергея Цаплина.

— Только не задирать нос, смотри, — шепнул сидевший рядом с ним Эдуард Петрович Салынь и крепко стиснул ему руку повыше локтя. — Зазнайство до добра не доводит...

Шутил, конечно, начальник КРО, просто был в добром, праздничном настроении. О каком задирании носа может быть разговор, когда ему надо учиться и учиться, постигая сложную азбуку чекистского мастерства. Разве мало допущено им промахов, на которые указывали старшие товарищи? Ломился в открытую дверь, не видел простейших решений, хотя додуматься до них легче легкого. Нет, похвалы эти всего лишь аванс. Под будущую работу.

Немало воды утекло после осенней его командировки в Старую Ладогу, и немало тайн удалось раскрыть за эти месяцы. Тщательно скрываемых тайн, хранимых за семью печатями.

Вдвоем с Филиппом Изотовичем, отсекром сельской партячейки, обнаружили они тогда ниточку поиска. Едва приметную, тоненькую, казалось бы, ничего особенного не сулившую, а привела эта ниточка к открытиям чрезвычайной важности, сенсацию вызвала поистине международную.

Итогом всего стали два судебных процесса — в Ленинграде и в Берлине. Одновременных, одинаково привлекших внимание людей, дополняющих и как бы опровергающих друг друга.

Такова логика классовой борьбы. Сколько ни возмущайся, сколько ни протестуй, ничего тут изменить нельзя.