Я заметил еще кое-что: наши отражения в каждой капле. Они неуловимо отличались друг от друга — несмотря на то, что находились по-соседству. В общем-то, в подобном явлении не было ничего удивительного: различная кривизна капель, различный угол падения света, наше перемещение — все вполне можно было объяснить множеством различных факторов, и все же... Один «я» не был похож на другого, сэр Жеральд не был похож на себя, а Юнис вообще ни на кого не был похож! Более того, в некоторых каплях вообще отражались совершенно другие люди, а не мы! И я еще подумал, что в этом дожде заключаются тысячи других дождей и тысячи других людей, когда-либо попадавших под дождь. Но, кроме меня, по-моему, никто этого не заметил: сэр Жеральд смотрел прямо перед собой, а Юнис вертел головой в разные стороны.
Зрелище было эффектным, но скоро оно исчезло: мы всходили на курган, уровень воды падал, а водяные шары не удерживались на склоне и скатывались с него вниз, накапливаясь у подножия гребнями и валами.
На вершине холма мы остановились, глядя на затопленную равнину. Стоять здесь было не в пример веселее: ноги не мокли.
Меня удивило, что не разразилась гроза, хотя, судя по цвету и величине туч, в них пряталась не одна сотня молний. И ни одна не выскочила наружу, разорвав туман пространства.
И ветер стих, что тоже радовало. Если бы такой дождь пошел с грозой и ветром, то и представить страшно, как бы это выглядело. Но, как ни печально признавать, даже один дождь, без грозы, сильно навредил нам: если здесь и имелись следы драконовой крови, они неминуемо растворились и смылись под необычным ливнем, почему мне опять начало казаться, что дракон все-таки приложил к ливню свою грязную когтистую лапу.
Дождь, между тем, выполнив свою черную задачу, прекращался: капли падали все реже и реже, уменьшились в размерах; последнюю летящую на нас сэр Жеральд отбил кулаком и она, трепыхаясь, полетела к подножию холма, где и затерялась в куче себе подобных.
Проглянуло солнце. И сразу же под пологом удаляющихся черных туч вспыхнула игра радуг! Потоки разноцветных сияний, переплетаясь, расходились из разных точек, рисуя переливающиеся круги, воронки, полотнища, создавая невообразимое зрелище. И все это дополнялось мириадами сверкающих искорок — ровно блики света на поверхности моря.
- Потрясающе! — проговорил сэр Жеральд. Мы с Юнисом тоже смотрели широко раскрыв глаза. Чем-то мне это напомнило... но я позабыл название программы, да и много перевидал подобных, даже сам занимался их написанием, на ранних этапах программирования. Но здесь, конечно, все выглядело более впечатляюще и эффектнее, чем на экране монитора. Вид изнутри события — это всегда не то, что со стороны.
Когда отполыхали последние вспышки зарева, совершенно удалившись за горизонт, мы оглядели окрестность и почти одновременно заметили торчащую из-за горизонта замковую башню...
В ЗАМКЕ
— Вот она! — завопил Юнис, указывая на нее рукой.
— Возможно, — согласился я, — но надо немного обсохнуть и подождать, пока сойдет вода. Хороши же мы будем бойцы — словно мокрые курицы!
— Да там воды почти нет! — загорячился Юнис и я подумал, что уж он-то высохнет очень скоро: от своего внутреннего жара.
Собственно, особой усталости мы не чувствовали: успели отдохнуть, пока любовались радугами. Да и солнышко пригревало жарко, и до замка оставалось довольно далеко — если это был замок. Поэтому мы потихоньку спустились с холма и повели коней в поводу — чтобы не перегружать их перед предстоящей схваткой, им и так досталось больше нашего во время дождя. Башня незамедлительно исчезла за горизонтом, едва мы спустились с холма, и нам пришлось поглядывать на солнце, чтобы не сбиться с направления.
Но нам повезло: скоро отыскалась тропка и мы перестали ломиться сквозь кусты, пугая засевших в них птиц и зверей — кроме одного зайца, который залег на дневку в высокой траве возле тропы и которого спугнуло копыто лошади сэра Жеральда. Заяц шарахнулся от нас, не разбирая дороги.
Сэр Жеральд проводил его печальными глазами и вздохнул. Видно было, что в иной ситуации он вскочил бы на коня и с гиканьем и свистом поскакал следом.