Торговые причалы Ластора были пусты, как амбары у хорошего колхоза после посевной и это обстоятельство меня обрадовало не меньше, чем само завершение нашего долгого перехода от островной части суши, до континентальной.
- Сейчас успевай отбиваться, - предупредил меня Грид, также узрев в порту понравившуюся мне картину. - Здесь торговцы ушлые. Корабли с товаром атакуют постоянно, а уж, когда на причалах почти нет никого, то и подавно.
- Ничего, справимся - мысленно потирая руки, самонадеянно ответил я.
Прибытие, а особенно швартовка моих судов были встречены шквалом вопросов, моментально развеявших мои сомнения по поводу сложности общения с представителями местного купечества, вызванные моим вялым познанием здешнего языка. На причале горланили на всех, мне знакомых и ещё на парочке, представляющих для моего пытливого ума огромное поле для самореализации.
- Что привёз? - таковым был основной вопрос интересующихся внутренностями моего корабля, хотя и кроме него, мне было на что ответить.
Тайны, о содержании трюма и до этого никакой не делал, а после того, как им поинтересовались столь уважаемые люди, мне и подавно не имело смысла скромничать, и я с удовольствием удовлетворил любопытство всех страждущих, проявив при этом любезность, и продемонстрировав свои познания в изучении разговорной речи, народов этого мира.
- А по чём будешь отдавать? - вырвав из общей массы голосов наиболее часто встречающийся вопрос, именно так перевёл я его, для себя.
Скажу прямо, в предвкушении заслуженного золотого дождя, я внятно озвучил ценники на всю, имевшуюся в моём распоряжении, продукцию, доставленную в город не без некоторых сложностей и в ответ получил... Странно, но совсем не то, чего ожидал. Дружный хохот прокатился над моими, в миг посеревшими судами, а следом за ним, на них посыпались насмешки и издевательства, способные довести до отчаяния кого угодно, но только не меня теперешнего.
- Чего это они так заржали? - поинтересовался я у Грида, наблюдавшего вместе со мной, за странным представлением.
- Не знаю - поглядывая на беснующуюся толпу удивлёнными глазами, скромно ответил он.
- Я чего, что то не так сказал? - снова спросил я его, а не дождавшись ответа от обескураженного, действиями толпы, капитана, предложил и ему осуществить уже пройденную мной процедуру: - Может ты им цены, ещё раз озвучишь?
- Зачем? Я тебя понял, стало быть и они всё услышали. Не все же там, дураки? - грамотно отказался он, выставлять себя на посмешище.
Вдоволь отсмеявшись и закидав меня плохо переводимыми словами, мне, как бы невзначай, стали предлагать поиметь мой товар, чуть ли не по тем ценам, по которым я сам его покупал. Вот тут-то до меня и дошло, в чём дело. Меня попросту пытаются кинуть, причём нагло и откровенно, применив коллективный разум, для подавления моего.
- А вот вам хер! - подумал я и тут же выкрикнул, по русски: - Дураков в зеркале ищите!
Представление длилось минут сорок, но я перестал на него реагировать уже через десять. Попросил, гуляющего неподалёку от нас без дела, кока, притащить мне пару горстей сухофруктов, а когда он, почти молниеносно, выполнил мою скромную просьбу, уселся на борт корабля и свесив ноги в сторону причала, весело ухмыляясь, лопал их, поправляя своё драгоценное здоровье.
- Ну чё, чурки бестолковые, наорались!? - устав наблюдать, за постепенно начавшей стихать толпой наглецов, снова на родном языке, спросил я ближайших и выждав ещё пару минут, уже на одном из местных, сказал: - А теперь слушай, чего Чапай говорить будет!
Перейдя на, наиболее крепко сидевший в моей голове, иностранный язык, я вновь громко огласил свои цены, но уже умноженные на два, заткнув рот своим бравым заявлением, большей части, мгновенно притихшей, толпы. Заметив полное недоумение от произошедшего, пока народ не опомнился и снова не заорал, продолжил ковать железо, твёрдыми, словно сталь, заявлениями.
- И имейте ввиду! Медяки ваши меня не интересуют. Можете мне даже не показывать их. Продавать буду только тем, кто готов расплачиваться не рыжим, а жёлтым металлом! И давайте, заканчивайте своё представление, тут! Кого действительно, что то интересует из моего товара, подходите. Поговорим.
Продал я всё и не по бросовым, а по ранее озвученным, на мой взгляд, отражающим действительное положение дел в данный момент, ценам и, что характерно, одному покупателю. Человек этот готов был к сотрудничеству, а я, к разумному торгу, это и позволило нам договориться быстро, и без особых потерь для каждого из нас.
- Ну ты Серёга и мастак - не поскупился земляк на похвалу, когда мы вместе с ним, уже стоя на пирсе, контролировали выгрузку из его трюма. - Я бы такого натиска не выдержал. А ты молодец, держался до конца. Да и потом, такой ход придумал, которого даже я не ожидал. Это ж надо, они над ним смеются, а он им цены ещё выше подымает.
- А ты чего, всё сумел понять, о чём я говорил?
- Да нет, конечно. Но по накалу страстей и без перевода догадался, что ты им в рожу плюнул - ответил Павел, так и продолжавший мучатся от недостатка нужных слов, для грамотного перевода чужой речи.
Ночь прошла спокойно. Все, кто со мной прибыл в этот город, получив на ужин местный вариант шведского стола, отдыхали после тяжёлых будней. Тем же занимался и я, но не сразу, а лишь после того, как в полной темноте и одиночестве, ещё раз на ощупь проверил размеры полученных за товары брусков и мысленно представил, что я на них теперь могу закупить. Взял я конечно у моего оптового покупателя и медные монеты, я же не полный кретин, чтобы ставить достойного коммерсанта в положение, о котором у меня познаний больше, чем у кого бы то ни было. Да и не нужно мне столько золота, не стану же я его светить при закупке продуктов, воды, одежды для себя и персонала. Его должно быть ровно столько, чтобы не создавать мне неудобств в последующем, в те дни, когда мы прибудем в конечную точку нашего долгого путешествия и мне необходимо будет оставить суда без личного присмотра. Остальное же может лежать в сундуках и набираться от них более благородного запаха, даже несмотря на то, что деньги никогда не пахнут.
Утром, я первым же делом пригласил к себе Грида и задал ему один единственный вопрос:
- Ну что, как дальше будем двигаться?
- Не знаю, тебе решать. Я про это твой Рутенвиль слыхом не слыхивал, а уж дорогу до него и подавно не знаю.
- Ну, а мысли то у тебя по поводу того, как его отыскать, имеются?
- Мысли имеются.
- Так расскажи и мне о них, будь так любезен.
Грид не предложил ничего нового, он озвучил ровно тоже, что и у меня в голове вертелось. А именно: отыскать человека, способного провести мои корабли в нужное место, либо найти попутчиков, собирающихся в ближайшее время выдвигаться в туже самую сторону. Мысленно пожав друг другу руки, мы взяли за основу оба варианта. Мой товарищ будет искать человека, а я корабли, в сопровождении своего бессменного помощника, знающего язык интересующей нас страны, как никто другой среди членов моего многонационального экипажа.
Перед самым отплытием в главную гавань этого города, я попросил моего капитана просветить меня, в конце то концов, чего из себя представляет местность, где он не один год зарабатывает себе на хлеб. И он, не таясь, сделал это, воспользовавшись, как и прежде, сухой веточкой какого то дерева и плоским участком обычной земли. Мои предположения, по поводу того, что я оказался внутри ограниченного белыми пятнами и небольшими, уже освоенными, участками суши, водного пространства, подтвердились после первых же набросков неумелого картографа. Море, на рисунке Грида, с двух сторон имело берег, в одной из своих частей россыпь островов, где мне уже посчастливилось побывать, а в остальных местах огромные пробелы, которые капитан охарактеризовал так:
- Что находится здесь, я не знаю. Может с этой стороны и есть твой Рутенвиль. А вот сюда, точно ещё никто, никогда не плавал и, что там имеется, даже Атриус не успел узнать, хотя он дальше всех пробился в этом направлении.