Каждое научное сообщество сталкивается с подобными явлениями и вынуждено тем или иным способом реагировать на них. Во второй половине 1990-х гг. историки, филологи, археологи Норвегии были чрезвычайно озабочены: Тур Хейердал, знаменитый норвежский путешественник и национальный герой, сначала выдвинул предположение, затем стал искать ему подтверждение и, наконец, выдал как научно доказанный факт такую идею: родиной норвежцев (не скандинавов, а именно норвежцев!) является… северное побережье Азовского моря[79]. Доказательство лежало на поверхности и было понятно любому: во введениях к написанным в 1220-е гг. своду саг о норвежских конунгах «Круг Земной» и «Младшей Эдде» (памятникам, которые норвежские дети читают в школе, как наши — «Слово о полку Игореве») их автор, Снорри Стурлусон, пишет о том, что Один и другие божества древнескандинавского языческого пантеона на самом деле были вождями народа асов[80], первоначально обитавшего в «Великой Свитьод», которая располагалась где-то в Азии или в Трое и которую другие сочинения помещают в Северном Причерноморье. Они-то и привели свой народ в Скандинавию[81]. От аса Одина и его сына Ингви-Фрейра[82] и произошли шведы и норвежцы. Для Т. Хейердала было очевидно: прародина асов (и, соответственно, норвежцев) находится там, где сохранилось их исконное название, отразившееся в наименовании «Азов»[83]! Заглядывать в этимологические словари не требовалось, созвучие ас — Азия — Азов[84] говорило само за себя. Гипотеза требовала подтверждения (для скептически настроенного учёного мира, не для Т. Хейердала — он и так знал, что прав), и знаменитый путешественник начинает раскопки поблизости от Азова. Говорят, какой-то предмет скандинавского происхождения, правда, не эпохи викингов, а времён взятия Азова Петром Великим, на службе которого было немало шведов, действительно был найден.
Ситуация была бы откровенно анекдотической и не стоила бы огорчений профессионалов, если бы не одержимость Т. Хейердала этой идеей и не его авторитет национального героя. Его «открытие» начало бурно пропагандироваться в средствах массовой информации; его яркие, как всегда, и исполненные убеждённости выступления по телевидению и в печати оказывали неотразимое воздействие на широкую публику, которая охотно приняла сенсационную новость, не вникая в детали и тем более не интересуясь весомостью его «аргументации», да и не будучи в состоянии её оценить. Именно это внедрение очередного исторического мифа в общественное сознание и вызвало тревогу специалистов, тем более что в числе уверовавших в «азовскую прародину» оказались и чиновники от образования, которые, невзирая на протесты, устные и письменные, учёных, приступили к обсуждению вопроса, не следует ли открытие Т. Хейердала донести и до сведения детей, включив соответствующий пассаж в школьные учебники. Проблема разрешилась естественным, хотя и печальным путём: Т. Хейердал скончался, и ажиотаж быстро затих.
История с «азовской прародиной» норвежцев представляется весьма поучительной во многих отношениях. Поиск прародины своего народа — достойная научная задача, и она может быть поставлена также и относительно скандинавских народов[85]. Однако обращение к ней требует специальных знаний, которыми Т. Хейердал, не имевший ни исторического, ни филологического образования, не обладал; более того, ему чужды были и методы собственно научного исследования, поэтому, например, разное происхождение слов «ас», «Азия» и «Азов» попросту игнорировалось им. Очевидность, простота объяснения воспринималась и им самим, и публикой как доказательность, «научность» аргументации. Однако в науке очевидное далеко не всегда истинно. Сколько-нибудь сложная аргументация требует знания предмета, и чём она глубже и утончённее, тем более обширны должны быть эти знания. Наивное соположение созвучных слов (по принципу народной этимологии), столь характерное для средневековой науки, — один из наиболее очевидных «аргументов», и не случайно именно он лёг в основу построения Т. Хейердала. Более того, одержимость этой идеей, глубокая — и вполне искренняя — убеждённость в её справедливости (сродни вере) делали Т. Хейердала абсолютно глухим к аргументам своих противников, которых он подозревал в некомпетентности, стремлении опорочить его лично и прочих злоумышлениях.
81
Эта учёная легенда возникла ещё до Снорри (ум. в 1241 г.), вероятно, под влиянием широко распространённой в западноевропейской историографии XII–XIII вв. этногенетической легенды о происхождении европейских народов от того или иного героя античности (так, Гальфрид Монмутский выводил население Британии из Рима и считал его — по созвучию — потомками Брута). См.: Heusler А. Die gelehrte Urgeschichte im altisländischen Schriftum. B., 1908; Jackson T. SviJjjoö in mikla eöa kalda (Sweden the Great or Cold) // Berkovsbök: Studies in honour of prof. V. Berkov. M., 1996. P. 107–114; Мельникова E. A. Легенда об азиатской прародине в средневековой Скандинавии // Теория и методы исторической науки: шаг в XXI век / Отв. ред. Л. П. Репина. М.,2008. С. 359–361.
82
В соответствии с мифологическими представлениями древних скандинавов Фрейр, бог плодородия, не только не был сыном Одина, но и принадлежал к другому клану богов — ванам, и его отцом был Ньёрд.
83
Со сходным «методом» интерпретации легенды о прародине скандинавов мне пришлось столкнуться вскоре после выхода в свет публикации древнескандинавских географических сочинений (1986 г.), в двух из которых она приводится. Некий историк из Осетии, приехав в Москву, нашёл меня и сердечно благодарил за то, что я «открыла истоки осетинского народа», который то ли происходит от богов-асов, то ли родственен им!
84
Название Азов засвидетельствовано впервые в форме
85
Надо, правда, отметить, что уже давно признано: последнее крупное вторжение нового этноса на Скандинавский полуостров произошло в конце неолита, и носители культуры боевых топоров, как принято называть этот этнос по наиболее характерному элементу их материальной культуры, являются предками северных германцев. Однако были и более поздние миграции, хотя и меньшего масштаба, из Центральной Европы.