— А тем временем… — подсказал я, уже догадавшись, каково было дальнейшее развитие событий.
— Тем временем злодей Бассет бросился со всех ног в лавку и купил корову. Хозяин обещал Тому не продавать ее до трех часов дня, но пробило три, а Том не появился, корову захотел приобрести другой покупатель, и он ее, конечно, продал. Вот так-то, племянничек дорогой. Владельцем коровы стал Бассет, вчера вечером он увез ее в «Тотли».
Что и говорить, печальная история, к тому же подтверждает мое мнение о папаше Бассете: мировой судья, который оштрафовал молодого человека на пять фунтов за невиннейшую шалость, вместо того чтобы просто пожурить его, способен на все; однако я не представлял себе, каким образом тетушка хочет исправить положение. Я убежден, что в таких случаях остается лишь стиснуть зубы, молча возвести глаза к небу, постараться все забыть и начать новую жизнь. Так я ей и сказал, намазывая тост джемом.
Она вонзила в меня взгляд:
— Ах, вот, значит, как ты относишься к этому возмутительному происшествию?
— Да, именно так я к нему отношусь.
— Надеюсь, ты не станешь отрицать, что согласно всем человеческим законам корова принадлежит Тому?
— Разумеется, не стану.
— И тем не менее спокойно примешь это вопиющее беззаконие? Позволишь, чтобы кража сошла мошеннику с рук? На твоих глазах произошло одно из самых гнусных преступлений, которые несмываемым позором ложатся на историю цивилизованных государств, а ты лишь разводишь руками и вздыхаешь — дескать, как досадно, не желаешь даже пальцем шевельнуть.
Я вдумался в ее слова.
— «Как досадно»? Нет. Тут вы, пожалуй, не правы. Я признаю, что случившееся требует куда более энергичных комментариев. Но никаких действий я предпринимать не буду.
— Ну что ж, тогда действовать буду я. Я выкраду у него эту окаянную корову.
Я в изумлении вытаращил глаза. Упрекать тетушку я не стал, но мой взгляд ясно говорил: «Опомнитесь, тетенька!» Согласен, гнев ее был более чем праведен, но я не одобряю насильственных действий. Надо пробудить ее совесть, решил я, и только хотел деликатно осведомиться, а что подумают о таком поступке члены охотничьего общества «Куорн» — кстати, и о «Пайтчли» тоже забывать не следует, — как вдруг она объявила:
— Нет, выкрадешь ее ты!
Я только что закурил сигарету и, если верить рекламе, должен был почувствовать блаженную беззаботность, но, видимо, мне попался не тот сорт, потому что я вскочил со стула, будто кто-то воткнул снизу в сиденье шило.
— Я?!
— Именно ты. Смотри, как все удачно складывается. Ты едешь гостить в «Тотли». Там тебе представится множество великолепных возможностей незаметно похитить сливочник…
— Ни за что!
— … и отдать его мне, иначе я не получу от Тома чек на публикацию романа Помоны Грайндл. Настроение у него сквернейшее, и он мне откажет. А я вчера подписала с ней договор, согласилась на баснословный гонорар, причем половина суммы должна быть выплачена в виде аванса ровно через неделю. Так что в бой, мой мальчик. Не понимаю, зачем делать из мухи слона. Не о такой уж великой услуге просит тебя любимая тетя.
— Такую услугу я не могу оказать даже любимой тетке. Я и в мыслях не допускаю…
— Допускаешь, мой птенчик, еще как допускаешь, а если нет — сам знаешь, что тебя ждет. — Она многозначительно помолчала. — Вы следите за развитием моей мысли, Ватсон?
Я был просто убит. Слишком прозрачным оказался ее намек. Не в первый раз она давала мне почувствовать, что под стальной перчаткой у нее бархатная рука — то есть именно наоборот.
Моя жестокосердная тетушка владеет могучим оружием, которое постоянно держит над моей головой, как меч над головой этого… как его? — черт, забыл имя того бедолаги, Дживс знает, — и вынуждает меня подчиняться своей воле: это оружие — угроза отлучить меня от своего стола и, соответственно, от деликатесов Анатоля. Нелегко забыть то время, когда она на целый месяц закрыла передо мной двери своего дома, да еще в самый разгар сезона охоты на фазанов, из которых этот чародей творит нечто волшебное. Я предпринял еще одну попытку урезонить тетушку:
— Ради Бога, зачем дяде Тому эта кошмарная корова? На нее смотреть противно. Ему без нее будет гораздо лучше.
— Он так не считает. И довольно об этом. Сделай для меня это пустяшное одолжение, иначе гости за моим столом начнут спрашивать: «А что это мы совсем перестали встречать у вас Берти Вустера?» Кстати, какой восхитительный обед приготовил вчера Анатоль! Ему поистине нет равных. Не удивляюсь, что ты столь ревностный поклонник его стряпни. «Она буквально тает во рту» — это твое выражение.