Трудно было предположить, будто что-то из услышанного проникает в сознание малютки. Она заволновалась, только потеряв пустышку.
Но ее мать этого не замечала. Она читала увлеченно… Все эти вереницы двойных и тройных имен, видимо, завораживали ее, как сладкая, неземная музыка.
Эти имена явно не были для нее пустым звуком — это был ее мир. А беда графини Торби, которой было отказано в признании брака, явно воспринималась острее и ближе, чем развод соседки по лестничной площадке, которую бросил муж.
Между тем девочка в туго завязанной розовой шапочке, потеряв пустышку, хотела было захныкать… Но успокоилась, самостоятельно найдя выход из создавшегося трудного положения. Столь же энергично малютка принялась вместо пустышки сосать свой толстый пальчик.
— «В одна тысяча девятьсот тридцать пятом году великий князь Кирилл Владимирович, провозглашенный в 1924 году Кириллом Первым, установил новые правила для вступления в морганатические браки для членов дома Романовых. — Ее мама, ничего не замечая вокруг себя, все продолжала читать ей вслух. — В этих правилах говорилось, что жены и дети с нисходящим потомством членов императорского дома при неравнородных, но законных браках получают титул и фамилию князей Романовских с добавлением к ним и девичьей фамилии жены означенного члена императорского дома с титулованием жены и старшего в сем роде Светлостью».
— Здравствуйте… — осторожно, как с лунатиком, чтобы не вспугнуть, поздоровалась Светлова с увлеченной чтением Аленой.
— А, это вы! — Глинищева удивленно подняла голову.
— Да… вот снова к вам.
— Я рада.
— Ну, как ваши дела?
— Спасибо… Знаете, все в порядке. «Старик» больше не появлялся. Наверное, мне все-таки тогда померещилось.
— Наверное…
— Зайдете в гости, Генриетта?
Аня с удовлетворением отметила, что «не расшифровалась» и Алена по-прежнему числит ее супругой Ладушкина.
— С удовольствием. У меня-то как раз все очень плохо. Прямо не знаю, как дальше жить! Представляете? Муж — в розыске. Следствие по-прежнему считает его главным подозреваемым. А я — как видите… — Аня кивнула на свой животик. — Время не ждет.
— Ну, идемте к нам… Поболтаем.
Они поднялись наверх, в квартиру Глинищевых, и с шумом заполнили сразу до отказу тесный неудобный коридорчик.
— Ну, давай распаковываться! — принялась Глинищева за ребенка.
И начались хлопоты, которые Светлова невольно уже примеривала на себя. Что такое «в нашем-то климате» — в такой вот ужасной квартирке! — собраться на прогулку с маленьким ребенком и вернуться? Все вот это — крошечные носочки, варежки, шапочки, рейтузики — надеть, пыхтя и стоя практически на коленях, а потом еще и снять?!
А Светлова-то всегда думала, что это с собакой гулять сложно — лапы потом надо мыть!
— Мам, а ты тете Генриетте расскажи про нас, про Глинищевых! — заканючила девочка, болтая ногой в полустянутом башмачке.
— Не балуйся… — остановила ее строго Алена. — Веди себя красиво!
— Ну расскажи!
— Право, милая моя девочка, не знаю, стоит ли тете Генриетте — «про Глинищевых»? Кого волнует история чужой семьи?
— Ну мам!
— Знаете, это у нее просто любимая сказка, — виновато оглянулась Алена на Светлову, — сказка «про Глинищевых»! Конфетами не корми, а расскажи «про нас, про Глинищевых»!
— Да? Ну, это же замечательно… А то все мы — Иваны, не помнящие родства, увы…
— Деточка, тете Генриетте про Глинищевых — не интересно!
— Нет, интересно!
— Не спорь со взрослыми — это некрасиво. Воспитанные девочки так себя не ведут.
— Нет, интересно, нет, красиво! — заклинило ребенка на одной теме…
— Интересно, интересно! — поддержала девочку Светлова.
— Расскажи, расскажи про Глинищевых! Ты же всем всегда рассказываешь! — «выдал» маму ребенок.
— Ну что ж… Если вы все так настаиваете!
Глинищева с видимым удовольствием прошла в комнату и достала из шкафа черную лаковую шкатулку.
У нее был вид человека, которого гости упрашивают спеть или почитать стихи, а он все отказывается, но при этом страстно желает лишь одного — чтобы его уговорили!
— Присаживайтесь…
Алена усадила всех вокруг стола.
Ребенок сразу подпер кулачками и заранее — в предвкушении! — приоткрыл рот.
— Ну вот… Вот это нашего папы Алеши прабабушка и прадедушка… Татьяна Аркадьевна Глинищева и Алексей Дмитриевич Глинищев! — Алена достала из шкатулки очень старый фотоснимок.
— О! — восхитилась Светлова. — Какая красивая пара!