Чьи-то спины в куртках удалялись – плечом к плечу, деловито, без суеты. Можно было ещё отчётливо разглядеть их, вплоть до швов на рукавах, можно было даже погнаться за ними – правда, ноги её внезапно ослабли – хотя, разумеется, ОНИ уже передали, кому следовало, по отработанной цепочке, клеёнчатый, в рыжих листьях кошелёк, который в один миг, безо всякого предупреждения, перестал быть скромным спутником её незадачливой жизни. Оставалось только бессловесно глядеть спинам вслед под оглушительный звон осколков разбитой мечты…
Сквозь этот душераздирающий звон пробивались и другие звуки: гомон, шарканье подошв, стук каблучков, голоса «Правда украли, что ли?!», «Из кармана, да?», «Ну кто ж в карман кошелёк кладёт?!» Продавщица смотрела с досадой, её сын – с презрительной жалостью… Зоя отвернулась и встретилась ещё с одним взглядом: глаза ласковые, карие. Эти глаза улыбались ей, а губы неспешно, нараспев говорили: «Зачем же в карман положила?» Женщина была цыганка. Зое вдруг стало душно, тяжело, невыносимо. Она отшатнулась от недоступного теперь прилавка и, кое-как пробравшись между машинами, выскочила на дорогу к трамвайным путям. По другую сторону шпал навязчиво лезли в глаза ярко-красные буквы на фиолетовом фоне: «Оптово-розничный рынок». Почему же, почему не отправилась она в ту сторону? Почему не купила сапожки у того парня, что сам застёгивал ей молнию? У девушки, что соглашалась уступить полтинник?! «А потому что спесь обуяла, – беспощадно ответила она сама себе. – Гордыня – вот как это называется… Купчиха – с тремя-то тыщами в кармане! Море по колено! Продлила удовольствие… А люди, может, здесь работают. У них это, может, способ жить – ловить зевак…»
Нужно было сесть в трамвай и объяснить кондуктору: так, мол, и так, с кем не бывает… Но вынести ещё одно «Да кто ж кошелёк в карман кладёт!» было Зое не под силу. Она постояла ещё немного у рекламного щита, ожидая неизвестно чего – уж не покаянного ли возвращения спин? – и в конце концов побрела в сторону дома наугад, ориентируясь по туманному светлому пятну, чуть угадывающемуся за облаками.
Глава 2
Отношения Зои с сыном напоминали русскую народную сказку «Журавль и цапля». А иногда сказку – «Лиса и журавль».
В те дни, когда она чувствовала глубокую душевную потребность излить душу, поделиться с ребёнком опытом жизненных проб и ошибок, Павлик обычно вспоминал о недоделанном чертеже и завтрашней контрольной по физике.
Зато в совершенно иные моменты – когда Зоя с Ирусей, например, принимались обсуждать по телефону преимущества бюстгальтера фасона «пуш-ап» перед моделью «балкончик» – он являлся в кухню точно на второй минуте разговора, деловито включал чайник и так тщательно расставлял на столе чашки, что язык не поворачивался выставить заботливого ребёнка за дверь.
На сей раз события развивались по первому сценарию.
– Павлик… Павлуша! – простонала Зоя в прихожей, с ненавистью стаскивая бесстыдно чавкающие старые унты.
Ответа не последовало. Однако расшвырянные по углам кроссовки засвидетельствовали наличие чада в родных стенах.
В первой комнате обнаружилась ещё одна примета его присутствия – школьная папка на полу, очевидно, брошенная в сторону стола. Не слишком озабоченный её судьбой хозяин расположился в спальне, заблокировав уши наушниками и погрузившись в иное звуковое измерение.
Когда в поле его зрения оказалось материнское лицо, он нехотя приподнял один из наушных аппаратов и молвил:
– Ну?
Тон и мелодический рисунок этого междометия явственно говорили: «Я терпелив. Но злоупотреблять этим качеством не следует».
– Пава… обворовали меня… – выдохнула Зоя и прислонилась к дверному косяку.
Слёзы наконец-то навернулись ей на глаза. Но она ещё сдерживалась, кусая губы.
Сын стянул аппараты с ушей, заботливо осмотрел их, осторожно возложил на грудь и, не выпуская из рук, перевёл глаза на мать. Лицо его не выражало ровным счётом ничего.
– Я говорю, обворовали меня, Павлик! Три тысячи с мелочью… весь кошелёк!
– Я понял.
Голос его был совершенно невозмутимым. Голубые глаза смотрели ясно и холодно.
Зоя привычно оторопела. Её сын временами представлялся ей сложнейшей системой вроде самообновляющейся компьютерной программы. Да что там – он был необъятной галактикой, где происходили рождения и взрывы звёзд, где неведомые планеты крутились вокруг своих солнц… И эта галактика, как показывали последние наблюдения, всё неудержимее удалялась от Зои.