— Извините, инора Альдер, — несмотря на вежливость, майор был преисполнен подозрительности. — Я слышал лишь окончания вашей беседы.
— Подслушивать некрасиво, лорд фон Штернберг, — ответила я. — Извините, у меня ещё много дел.
Наверное, это утверждение противоречило тому, что я не так давно хотела попасть в библиотеку, но лучшего предлога, чтобы удрать, я не придумала.
— Будем рады видеть вас за завтраком, — практически вдогонку сказал инор Альтхауз, после чего обратился к племяннику: — Вальдемар, что на тебя нашло, в самом-то деле? Ты ведёшь себя неподобающим образом по отношению к иноре. Будь она помоложе, я бы решил, что у тебя к ней сердечная склонность.
— Главное, чтобы у вас, дядя, к ней внезапно не выявилась сердечная склонность, — громко сказал майор, наверняка в надежде, что я подслушиваю.
Я и в самом деле спустилась, но далеко не отходила от лестницы и слышала каждое слово.
— Я не пойму, Вальдемар, ты её ко мне ревнуешь? — неожиданно ехидно спросил дядя. — Хочешь, пообещаю, что с моей стороны не будет никаких поползновений в сторону прекрасной дамы. Мне кажется, если и быть кому осторожным, так тебе. Знаешь ли ты, что иногда благодарность исцелённого пациента переходит в любовь к исцелившему. Инора, конечно, не целитель, и ещё неизвестно, получится ли у неё что-то с её семейными методиками, но будь, пожалуйста, настороже. И методики эти подозрительные. Вот уж удивил так удивил. Не думал я, что ты на такое пойдёшь. Это же практически шарлатанство. Хорошо, хоть инора дополнительную плату не берёт, иначе бы я её выставил безо всяких рекомендаций.
В его голосе сквозило настоящее возмущение, только не понять кем — мной или племянником.
— И если я не вмешался в это безобразие, то лишь потому, что твой лечащий целитель меня убедил — хуже ничего уже не сделать, — продолжил инор Альхауз. — Не хочу отбирать у тебя последнюю надежду. И всё же было бы лучше, если бы ты не рисковал своим здоровьем в призрачной надежде остановить распад. И принимал те зелья, которые прописал целитель, а не сомнительные снадобья иноры Альдер.
— Возможно, я себе внушаю, дядя, — буркнул майор, — но я сегодня себя чувствую намного лучше, чем вчера.
Я даже оскорбилась. Ни о каком внушении речи не шло. Процесс не остановился, но замедлился, и довольно сильно, так что есть все шансы повернуть его вспять, как бы некоторым не казалось обратное.
— А боли? — осторожно уточнил инор Альтхауз.
— Я всю ночь проспал как младенец, дядя.
— Тогда почему ты такой злой?
— А орк его знает, — задумчиво протянул майор. — Наверное, не хочется быть обязанным какой-то иноре даже без соответствующего образования.
— С другой стороны, семейные методики иногда творят чудеса, — воодушевился дядя. — Вот что, Вальдемар, давай ты ежедневно будешь ездить в Гёрде и проверяться у нормального целителя. Например, у моего. Он очень умелый и знающий. Тогда я буду спокоен, что с тобой ничего плохого не произойдёт.
Решив, что я подслушиваю уже более чем достаточно, я на цыпочках пробралась до кухни и всё-таки пуганула Беату, которая так и любезничала с посыльным, в то время как работа была и у него, и у неё, и заключалась она не в болтовне. Беата обиженно пробурчала, что ещё даже не позавтракала, чтобы сразу приступать к обязанностям горничной, но парня отправила и дверь за ним закрыла.
Вообще, как мне показалось, инор Альтхауз был слишком снисходителен к прислуге, и его подчинённые этим активно пользовались. Он был милым, улыбчивым и совершенно неконфликтным, поэтому для меня оставалось загадкой, почему он ответил отказом на письмо бабушки. И почему она была столь настроена против него, я тоже пока не понимала. Но я здесь не последний день, возможно, ещё пойму.
Инор Альтхауз явно продолжил разговор с племянником и после того, как я перестала их подслушивать, потому что на завтраке майор был необыкновенно любезен, а после него вежливо попросил продолжить процедуры. Его дядя явно рассчитывал на то, что племянник передумает пользоваться подозрительными зельями, потому что посмотрел с возмущением на нас обоих, но тем и ограничился. Наверное, решил провести беседу с каждым наедине.
— Вашему дяде очень не нравится наша затея, лорд фон Штернберг, — не удержалась я.
— Инора Альдер, не знаю, в чём причина, но я чувствую себя сегодня намного лучше, чем вчера, поэтому настаиваю, что нужно продолжать. Мнение дяди для меня важно, но не в этом вопросе. Мне даже кажется, что структуры больше не разрушаются.