Фамильные тайны
- А я считаю, мы должны попробовать.
- Попробовать найти клад? Тебе самой-то не смешно? - я захлопнула духовку и выпрямилась.
Марья в этот момент отщипывала тесто от сырого пирожка, за что схлопотала от меня по рукам.
- Что же тут смешного? Диадема свадебная с рубином, жемчужные нити, две штуки, брошь с ландышами по фамилии Фаберже, серьги с маленькими изумрудами и...
- ...Прекрасное бриллиантовое ожерелье, - закончили мы хором. Список фамильных сокровищ был известен нам обеим, а вот алчный блеск в глазах сестры, жены строителя-миллионера, меня удивил.
- Марья, тебе денег мало?
- При чем тут деньги? - отмахнулась сестра. - Это же сокровища, понимаешь? Настоящие. Ты помнишь, как мы в детстве мечтали о приключениях? А эти, к тому же, фамильные, то есть наши с тобой. Лежат они там, сирые, никому не нужные... Вот тебе их не жалко?
Я вытащила противень с пирогами - они получились на загляденье: ровные, пышные, румяные, - все как баба Стася учила, и проворчала:
- Там - это где?
- Вот и выясним.
- А муж отпустит? - ехидно прищурилась я.
- Антоша в Москве до вечера 31-го. Договора подписывает на следующий год, - вздохнула Машка.
- А, понятно, вот ты и активизировалась. Мужа нет, утренники провела, заняться нечем. А у меня отчеты, между прочим, и вообще...
- Да успеешь ты свои отчеты, мы же не на неделю едем. Туда и обратно. Посмотрим, что там да как...
- Ага, быстренько сокровища найдем и домой вернемся, - съязвила я.
- Ну, может, и не найдем. На историческую родину прокатимся, посмотрим, как предки жили. Ты же любишь старину всякую...
- Много там от этой старины осталось...
- Анька, хватит ломаться, я же вижу, что тебе тоже хочется. Давай собирайся, а я с пирогами закончу. Как раз на дорожку возьмем.
- Прямо сейчас, что ли?
- А когда? Сегодня суббота, к понедельнику дома будешь. Как раз тридцатое число, до Нового года все успеешь. Переночуем в гостинице, я в интернете адрес нашла, вроде приличная. Давай вещички собирай.
- Нет, серьезно, как мы там появимся? Как ты себе это представляешь? Дом вообще, может, уже снесли...
- Если бы снесли, то давно бы нашли и обнародовали, - проворчала сестра.
- Ага, или кто-то себе присвоил... - поддакнула я.
- Сплюнь и постучи.
- Ну, значит, там люди до сих пор живут.
- Вот и познакомимся. Придумаем что-нибудь. Ты же хочешь сокровища поискать?
- Поискать или найти? Разница принципиальна! - Азарт захватил и меня, препиралась я уже просто из упрямства и едва сдерживая смех. Сестрица поняла это и рубанула воздух рукой:
- Анька, короче, через десть минут не соберешься - уеду одна.
- Руль дашь? - пискнула я. Сестра ездит на Лексусе, шикарнее машины я не видела, водить ее одно удовольствие, но водитель из Машки такой, что даже в Лексусе трясет и укачивает. Она это знает и при любой возможности с комфортом устраивается в пассажирском сиденье.
Марья расплылась в улыбке и одарила с царского плеча:
- И туда, и обратно, - с этими словами она вытолкала меня в коридор, но я успела нацепить ей на шею свой фартук:
- Сырые желтком смажь.
- Не учи.
Сокровища, на поиски которых мы так внезапно отправились с легкой Машкиной подачи, имели глубокую историю и предположительно ожидали своего часа в доме нашего прапрадеда по маме, человека небедного и неординарного, - провизора, мецената и пионера своего времени. Дом этот находился в городе Усольске, в 370 км к юго-востоку. Наша прабабка, единственная дочь этого самого провизора, выйдя замуж практически накануне революции, уехала к супругу ближе к столице, где и пустила корни, а так же ростки, к которым можно причислить и нас с Машкой.
Родители, оставшиеся в Усольске, поначалу частенько наезжали в гости, а по мере разгорания конфликта между красными и белыми, захватившего нашу губернию в те нелегкие времена, ограничились посыльными и длинными трогательными письмами. Письма эти их дочь, наша прабабка Стася, хранила трепетно и нам показывала по особым праздникам, каждый раз со слезами, потому как они были частью тех немногих вещей, что остались у нее на память от любимых родителей. Сами родители неожиданно исчезли в апреле 1918 года, предварительно выслав дочери некоторые личные вещи и особо трогательное письмо-наставление. О том, что это было прощание, девушка поняла спустя несколько месяцев, отчаявшись в попытках разыскать их следы. Родовое гнездо к тому времени было успешно экспроприировано красной властью, а обстановка разграблена. Опустошив огромный особняк, власть решила использовать его в своих целях - залы и комнаты перегородили на квартирки, заселили в них три десятка уже советских граждан и о пропавшем провизоре с женой как будто забыли.