Мне не следовало выбираться из дома той ночью, ибо в облаках были признаки грозы, и адское свечение поднималось из заросшего болота на дне лощины. Зов мертвых тоже был необычным. Он исходил не из гробницы на склоне лощины, а из обгоревшего подвала на ее гребне, казалось демон манит меня невидимыми пальцами. Когда я вышел из рощи, лежащей на равнине перед руинами, я увидел в туманном свете луны то, что всегда смутно ожидал. Особняк, исчезнувший сто лет назад, снова величественно возвышался перед восхищенным взором; в каждом окне сверкал блеск множества свечей. По длинной подъездной аллее катили экипажи бостонского света, в то время как множество напудренных щеголей из соседних усадеб пришло пешком. Я смешался с этой толпой, хотя знал, что мое место скорее среди хозяев, чем среди гостей. Внутри зала слышались музыка, смех и звон бокалов. Некоторые лица были мне знакомы, хотя мне было бы легче узнать их, будь они сморщенными или разъеденными смертью и разложением. Среди буйной и безрассудной толпы я был самым буйным и отчаянным. Беспутные богохульства потоком лились с моих губ, и в шокирующих остротах я не обращал внимания ни на законы Бога, ни Природы.
Неожиданно раскат грома, заглушивший шум свинской попойки, ударил в самую крышу и заставил в страхе замолкнуть неистовую компанию. Красные языки пламени и опаляющие порывы жара поглотили дом; и гуляки, охваченные ужасом перед внезапно обрушившимся бедствием, которое, казалось, превосходит границы неодушевленной природы, с пронзительными криками исчезли в ночи. Остался один я, прикованный к месту давящим страхом, какого я никогда раньше не испытывал. А затем второй ужас овладел моей душой. Испепеленное заживо, мое тело будет развеяно ветром! Может быть, я никогда не буду лежать в гробнице Хайдов! Разве не был мой гроб приготовлен для меня? Разве я не имел права вечно покоиться среди потомков сэра Джеффри Хайда? Да! Я претендовал бы на свое наследство, даже если бы моя душа отправилась сквозь века искать другую телесную оболочку. Я хотел занять место на той пустой плите в нише склепа. Джеффри Хайд никогда не разделит печальную участь Палинуруса!
Когда фантом горящего дома постепенно исчез, я обнаружил себя пронзительно кричащим и бешено бьющимся в руках двух мужчин, одним из которых был шпион, следовавший за мной до гробницы. Дождь лил потоками, и южный горизонт освещался вспышками молний, которые совсем недавно сверкали над нашими головами. Мой отец, с постаревшим от горя лицом, стоял рядом, когда я выкрикивал свои требования быть похороненным в гробнице, и постоянно напоминал державшим меня людям, чтобы они обращались со мной как можно осторожнее. Чернеющий круг на полу разрушенного подвала говорил о яростном ударе с небес; и из этого круга группа любопытных поселян с фонарями извлекла маленький ящичек старинной работы, который обнаружился благодаря испепеляющей силе молнии.
Прекратив свои тщетные и теперь уже бессмысленные попытки вырваться, я следил, как очевидцы происходящего осматривают драгоценную находку, и мне было позволено участвовать в их исследованиях. Шкатулка, замки которой были разбиты ударом, извлекшим ее из земли, содержала множество бумаг и ценных вещей, но мой взор застыл на одном-единственном предмете. Это была фарфоровая миниатюра с изображением молодого человека в щегольски завитом парике, на которой были инициалы «Д. Х.». Когда я вгляделся в лицо, мне показалось, что я смотрю в зеркало.
На следующий день я был доставлен в эту комнату с зарешеченными окнами, но я кое-что узнаю от старого и простодушного слуги, который был нежно привязан ко мне с детства и который, как и я, любит кладбища. То, что я осмелился рассказать о склепе, вызывало только сожалеющие улыбки. Мой отец, часто навещающий меня, утверждает, будто я никогда не переступал запретный вход, и клянется, что когда он исследовал ржавый замок, то обнаружил, что его не касались уже лет пятьдесят. Он также говорит, что вся деревня знала о моих походах к гробнице, и меня часто видели спящим в беседке перед зловещим фасадом, причем мои полуоткрытые глаза смотрели на щель, ведущую внутрь. Против этих утверждений у меня не было никаких вещественных доказательств, так как мой ключ от замка потерялся во время борьбы в ту ужасную ночь. Странные сведения о прошлом, которые я узнал во время ночных встреч с мертвыми, он отверг, как плоды моего постоянного жадного и беспорядочного поглощения старинных томов из фамильной библиотеки. Если бы не мой старый слуга Хайрам, к настоящему времени я бы полностью уверился в своем безумии.