Там Генриетта попыталась оставить Табиту в приемной, но я этому воспротивился, мотивируя это тем, что она и так все знает, разве что кроме содержания письма. А Луиза меня поддержала, заверив Генриетту, что Табите можно доверять. Так мы все вчетвером оказались в личных покоях Генриетты.
Я решил сам рассказать историю наших похождений, при этом слегка сместив акценты в сторону совсем уж мерзкого принца. Не слишком сильно, чтоб девчонки не стали мне возражать, но заметно.
– …мы с Луизой попросили Табиту о помощи, и она согласилась подвезти нас на драконе. Но не успели, мы отправится, как к нам захотел присоединиться Вард, утверждая, что он действует по вашему приказу, – вел я рассказ.
– Что? Виконт Вард? – Удивилась Генриетта. – Но я не отдавала такого приказа! Он расспрашивал меня о Луизе, и я сказала, что она отправится с важной миссией в Альбион, но я не приказывала ему присоединиться к вам. Но если он отправился с вами, то где же он?
– Он оказался предателем, и истинной его целью было ваше письмо. – Пояснил я. – Но давайте я все расскажу по порядку.
– Как, предателем? Капитан королевской стражи грифонов, предатель? Не может быть! Это точно? – запричитала принцесса.
– Несомненно, – ответила Луиза. – Он сам во всем сознался после того как убил Уэльса и попытался убить нас.
– Ах, принц Уэльс убит! Бедный принц, почему судьба так несправедлива! – принцесса бросилась в объятья Луизы и заплакала. Дальше случилась цепная реакция, Луиза первое время пробовала успокоить подругу, но потом они заревели на два голоса, и следом к ним присоединились шмыганья Табиты.
Мне пришлось сграбастать в кучу этот плачущий хор и разом всех обнять, после чего долго успокаивать, используя все свои возможности.
Когда девчонки пришли в себя, я смог продолжить рассказ о нашем путешествии, периодически прерываясь на всплески эмоций принцессы. Когда речь зашла о нападении пиратов, под предводительством Уэльса, девушка негодовала и ругала принца. Возмущаясь его поступком.
А когда я сказал, что он без особых эмоций прочел ее послание и вернул прошлое, снова ударилась в слезы. Уткнувшись в мою мокрую, после первого раза, грудь. Хорошо хоть Луиза с Табитой, в этот раз воздержались от столь бурного проявления эмоций.
– Значит, Принц Уэльс не любил меня. Хнык, хнык. Что теперь будет со мной, с моей потерянной любовью? Хнык. Я считала его рыцарем, а он оказался даже хуже обычного бандита. Хнык.
– Генриетта! Ты обязательно встретишь свою настоящую любовь и будешь счастлива, – попыталась успокоить принцессу Луиза.
– Все мужики одинаковые, хнык. И ты забыла? Хнык, я выхожу замуж, за старика, хнык. А что было дальше, как погиб принц? Хнык…
Я рассказал о последующих событиях. И вскоре у меня на груди рыдали уже две девушки. Генриетта, продолжающая переживать из-за предательства принца, и Табита, которой я напомнил о смерти подруги.
– Он с самого начала меня обманывал! Хнык.
– Она была моей единственной подругой, и теперь ее нет, вииии, виии.
– Луиза помнишь, хнык, тогда на озере, хнык, ты притворялась мной. Хнык. Я гуляла с принцем, было так хорошо, а он, хнык. Мы тогда поклялись, нет, я поклялась любить его вечно, а он, козел, хнык, хнык, обманул, пообещал, что мы еще встретимся и прогуляемся по берегу озера! И это в ответ на клятву в вечной любви! Сволочь! Хнык. И даже это обещание не сдержал!
– Бедная Кирхе! Вииии, вииии.
– Табита, Генриетта, – заметалась Луиза между девушками, но не в силах их успокоить сама поддалась общему настроению, и присоединилась к плачущим, поддерживая их таким образом.
Три плачущие девушки могут издавать шума не меньше чем взлетающий истребитель, и естественно, на такой переполох к нам завалилась охрана. Скажу больше я очень удивлен почему охрана не завалилась еще в первый раз, или тогда девчонки хныкали потише?
– Принцесса, вы в порядке? – Обеспокоенно спросила, влетевшая в комнату, коротко стриженая деваха в доспехе.
– Обманщик, вииии, хнык, хнык. – тут принцесса заметила посторонних, и взмахнула, жезлом, который болтался у нее на поясе. Деваху выкинуло из комнаты потоком воды.
– Всем от меня что-то надо, никто меня не любит! Хнык.
Дверь снова открылась, но тут последовал сдвоенный удар от Генриетты и Табиты, в итоге гостей вышвырнуло, а дверь заморозило.
– Оставьте меня в покое! – все же прокричала Генриетта, и вернулась к прерванному занятию, то есть продолжила изливать потоки слез на мою рубашку.
При таком эмоциональном накале, я и сам едва не ударился в истерику, с трудом совладав с эмоциями девушек, и потом еще около часа успокаивал всех троих.