Вообще-то я была не слишком общительной, и за такой короткий срок вряд ли кто-то сильно забеспокоился. Если только Мишка решил помириться? Обычно наши ссоры длились не больше пары дней, а тут уже перевалило за неделю.
Мы познакомились полтора года назад в электричке. Я ехала на дачу, он к кому-то в гости. Начали встречаться, первое время все шло хорошо, потом забуксовало. Если отношения не развиваются, они начинают умирать. Похоже, совместного будущего не видели мы оба. Ссоры становились все чаще, промежутки между ними – короче. Последняя началась из-за ерунды, а закончилась безобразными воплями и громко хлопнувшей дверью. И если сначала было больно и обидно, потом стало как-то… все равно. Звонить первой уж точно не хотелось.
Что касается сестры Лиды, она забеспокоилась бы еще нескоро. В двадцать восемь лет у нее было трое детей-дошкольников, муж-раздолбай, капризная свекровь, собака и попугай. Если бы я не звонила и не писала неделю, она, может, и поинтересовалась бы, не случилось ли чего. Вовсе не потому, что все равно. Просто по глубокой замороченности.
Других родственников у меня не было. То есть была мама, но, как мы с Лидкой говорили, отрезанный ломоть. Отец ушел, когда мы еще не ходили в школу. Оставив нас на бабушку, мама уехала на север – работать на метеостанции. Да так обратно и не вернулась, осела где-то в тех краях. Присылала переводы, изредка звонила. С отцом мы время от времени виделись, пока он не умер от инфаркта в неполных пятьдесят.
Подруги? У нас не было привычки без конца перезваниваться и переписываться, так что тоже хватятся не сразу. Работала я как самозанятая, сама на себя. И потом… я ведь не пропала. Просто вместо меня теперь Дэлла.
***
Хотя луна должна была взойти ближе к обеду, я все равно боялась отойти от книги и постоянно смотрела на нее, чтобы не пропустить момент, когда глаза дракона начнут светиться.
- Когда собираться-то будешь? – скептически поинтересовался Бертран, окончательно оккупировавший кресло.
- Успею, - рассеянно отозвалась я, гипнотизируя книгу. – Сам же сказал, что нечего собирать. И, кстати, раздобудь мне сундук.
Фамильяр с недовольным ворчанием ушел на поиски, и тут драконьи глаза начали наливаться фосфорической зеленью. Быстро положив на него ладонь, я открыла книгу там, где были чистые стра ницы.
Над формулировкой вопроса я ломала голову полночи. Не зря Дэлла сказала: если спросить правильно, книга ответит. А как – правильно?
- Как мне вернуться домой? – это было все, что мне удалось придумать.
Сначала ничего не происходило, потом на плотной желтоватой бумаге начали проступать черные буквы, которые исчезали, едва я пробегала по ним глазами.
«Вернешься ровно через год. Так же, как попала сюда».
Через год – понятно. Так же – через зеркало, тоже ясно. А вот что насчет места?
Но страница оставалась пустой. То ли я на этот раз задала вопрос некорректно, то ли спросить можно было всего один раз.
Ладно, попробую потом. Вот только как забрать книгу с собой? Хоть сестричка и сказала, что они не будут рыться в моих вещах, но это было позавчера. Вполне могли и передумать.
Пока я размышляла, вернулся Бертран. За ним двое мужчин в одежде прислуги несли… ну точно не сундучок, а вполне приличных размеров сундук.
- Простите, бира Дэлла, - сказал один из них, когда они опустили свою ношу на пол. – У нас, наверно, не будет возможности попрощаться с вами, поэтому я хочу от всех слуг пожелать вам удачи в столице. Нам очень жаль, что вам приходится уехать.
- Спасибо большое, - растроганно ответила я. – Передайте от меня всем, что я очень благодарна.
Ну вот, значит, не все в этом доме ненавидели Дэллу. Казалось бы, не все ли равно, ведь это не имело ко мне – Насте - никакого отношения, но почему-то было приятно, и на душе стало светлее.
После обеда я занялась сборами. Вещи и правда заняли едва ли половину сундука, тогда я решила забрать книги. Нет, мне не нужны были нудные романы, но среди них можно было спрятать и черный фолиант. Вряд ли сестрицы в курсе, какие книги были у меня и у их матери.
- Ты и зеркало заберешь? – спросил наблюдавший за сборами Бертран.
Сказала бы я тебе, что зеркало важнее всего прочего барахла. Зеркало и книга, а остальное – мелочи. Вот только как везти его в тряской карете?
- Может, обернуть одеялом? – посоветовал он.
Эта идея мне понравилась еще и потому, что упаковка откладывалась до утра, а значит, ночью я смогла бы снова побеседовать с Дэллой. Как я поняла, этот канал связи открывался в одно и то же время, примерно на час по счету нашего мира. Так и вышло. Меня – уже почти привычно – начало затягивать в дремоту, когда зеркало начало наливаться гнилушечной зеленью.