Он любил убивать. Это было так просто.
А человек Большого Сэла, не имевший глубоких убеждений, был - по-своему - таким же фанатиком, как и террорист. Он убивал и мучил ради простого садистского удовольствия, которое он получал от этого, но он требовал, чтобы кто-то отдал ему приказ сделать это. Сегодня он выразил свою верность Биг Сэлу. Завтра это может быть кто-нибудь другой. Сам по себе он не мог оправдать свои извращенные желания причинять боль другим. Большой Сал сказал ему, чтобы террорист заговорил. Он приложит все усилия - что было чертовски хорошо - чтобы увидеть, что этот человек заговорит, но сначала он утолит свою жажду крови.
Это было ключевое слово. Кровожадность. Это было у них двоих. И в мире было полно таких, как они.
Жажда крови.
Христос!
Я включил себя. Я использовал Большого Сэла, так что, по сути, его человек действовал за меня. И через меня он был не более чем инструментом правительства Соединенных Штатов. Нам была нужна информация, запертая в сознании террориста. Цель оправдывает средства. Правильно?
Это была адская мысль.
Позади меня крики стали хриплыми. Я повернулся и тронул человека Большого Сэла за плечо. С меня было достаточно.
«Позвольте мне поговорить с ним еще раз».
Он взглянул на меня, улыбка на его лице сменилась разочарованием, но он был так же вежлив, как и раньше.
«Давай, - легко сказал он, отворачиваясь.
Я с трудом мог смотреть на террориста, когда арабские слова вылетали из моего рта. Оба его глаза были закрыты, выжженные сигаретой. Его лицо было изрезано в клочья, клочки кожи и плоти вяло свисали со лба и щек. Его руки все еще были связаны в молитвенной позе, только теперь они выглядели как резное изделие из чистого, яркого рубина, омытого красной жидкостью крови.
Его дыхание стало глубоким, неконтролируемым вздохом.
"Где они?" Я спросил. Он пытался
покачать головой.
Я сказал: «Если бы Аллах не пожелал этого, тебя бы здесь не было».
Я сказал: «Если бы этого не было, то и не было бы. Это твой Кисмет».
По-арабски слова звучали музыкально. Он ответил на свои укоренившиеся убеждения почти с облегчением.
На этот раз, когда он заговорил, слова не были проклятиями, но я с трудом разобрал, что он говорил. Я спросил его снова.
"Где они?"
Он сломленно повторил адрес. Это был жилой дом середины восьмидесятых в Верхнем Ист-Сайде.
"Какой номер квартиры?"
«Двенадцать-Н», - выдохнул он.
«Расскажи мне об этом месте».
«Я никогда там не был», - выдохнул он, пытаясь избавиться от боли. "Я не могу тебе сказать."
Я отступил.
"Вы хотите, чтобы я продолжил?" - спросил человек Большого Сэла. Я покачал головой.
"Нет."
"Ты с ним покончил?"
"Да."
Он ждал, что я скажу ему, что он может забрать его - или что я возьму его с собой. Он хотел, чтобы я принял решение за него, и будь я проклят, если бы я сделал это.
Я просто повернулся и вышел из комнаты, оставив их двоих вместе.
Глава десятая
Пятница. 5:30 Гостиница «Грузия». Нью-Йорк.
После того, как доктор закончил обрабатывать рану на моей спине, я позвонил Хоуку. Это произошло немедленно, несмотря на ранний утренний час. Я знал, что Хоук проснется. Напряжение последних двух дней, должно быть, было изнурительным для него, доведя его до состояния, когда уснуть было невозможно.
Вкратце я обрисовал случившееся. Ястреб прервал меня.
«Мы знаем», - сказал он сердито. «Мы получили сообщение от террористов не более получаса назад. Ник, они более чем чертовски злы на то, что ты пытался сделать!»
«Это почти сработало», - отметил я.
«Почти не достаточно», - резко ответил Хоук. «Результаты - это все, что имеет значение».
Я все еще не сказал ему ни о палестинце, которого я взял с собой, ни о той информации, которую он был вынужден раскрыть. Каким-то образом мои инстинкты заставили меня пока молчать. Я позволил ему продолжить.
«Они сократили сроки, Ник, - мрачно сказал он. «Они хотят получить от нас ответ не позднее полудня сегодня!»
"Какой будет ответ?" Я спросил.
«Как и раньше, - сказал Хоук. «Вы знаете, что мы не можем подчиняться их требованиям. Это означает, что сегодня в полдень умирает президент Соединенных Штатов…»