— Надя, мы будто и не прощались! — обнял меня Валик при встрече на перроне, забирая из рук небольшой чемодан. — Как доехала?
— Неплохо. А…
— А Леонид сейчас на студии, — будто читая мои мысли, предупредил барабанщик. — Поедем с тобой к нему? — и понимающе тронул меня за плечо. — Он ждет…
Студия находилась в подвальном этаже одного из офисных зданий. Еще в коридоре мне буквально заложило уши от стоящей в помещении тишины. Она была настолько тяжелой и оглушающей, что складывалось ощущение, будто сами стены скрадывают в себя звуки наших шагов и обрывки фраз, малейшие шорохи. А когда Валик открыл дверь, по ушам вдруг резко ударили звонкие переборы гитары и громкие голоса. Сергей и Алексей широко и приветливо улыбнулись, как будто ждали меня, а Михаил, глядя исподлобья, кивнул в сторону другой двери:
— Ленька там, в микшерной. Можешь с ним поздороваться.
Сидящая рядом с ним Инна никак не прокомментировала мой приезд и с интересом разглядывала меня, чуть сощурившись и оценивая. Но в ее оценке я точно не нуждаюсь!
— Да, — я ответила твердым голосом, но мой решительный настрой напрочь выдали трясущиеся ноги. Да, я откровенно боялась этой встречи, потому что прошлый опыт общения с этим человеком успехом не увенчался. Вдруг так ничего и не изменится?
Филатов сидел на высоком стуле и пытался наиграть на электрогитаре незнакомые аккорды. Он выглядел слегка озабоченным, нахмуренным, широкие брови низко соединены на переносице. Леонид раздумывал над чем-то важным, касающимся только его, был обособленным от действительности и от того еще красивее.
В «Сумерках» главная героиня так завороженно рассказывает о своих чувствах, с восхищением описывает очевидную красоту своего возлюбленного, что я ненадолго почувствовала себя на ее месте — при одном взгляде на музыканта мое сердце было готово взорваться от переполнявших эмоций. Разве можно быть таким восхитительно идеальным?
— Привет, — вроде бы мой голос не дрожал, но взгляд все же со смущением отвела. Как тургеневская барышня, ей-Богу! Еще немного — и кисель из карманов польется…
Филатов даже не посмотрел в мою сторону.
— Привет, — был его пространственный ответ, сказанный на гитару, будто бы он с ней здоровается.
Сразу стало понятно, что разговор не заладится, я без предлога оставила Леонида с его творческим процессом за дверью и вернулась к остальным музыкантам. Те как раз репетировали новую запись.
— У нас не творческий процесс, — одним махом опроверг мои слова Шустов. — У нас творческий кризис! Через месяц по контракту должен быть готов альбом, а записей по нулям. Материала нет, — развел он руками для эпичности. — Однажды мы полгода не могли ничего нового выдать.
— Зато потом выпустили свой третий альбом, — напомнила я, и Валик усмехнулся.
— И все-то ты знаешь… — не удивился он.
— Не забывай, я ваша фанатка.
— Нет, — опроверг барабанщик мои слова: — ты — поклонница.
Я недоуменно посмотрела на Шустова. Ему на помощь пришел Михаил и объяснил на первый взгляд неочевидную разницу:
— Поклонницам нравится наша музыка, тексты, но в рамках приличия, — и постучал пальцами по грифу гитары, доказывая свою точку зрения. — А фанатки — это психически неуравновешенные маньячки, которые готовы ботинки наши целовать.
Я промолчала о том, что считаю Филатова чуть ли не спустившимся с небес полубогом и готова не только ботинки его целовать, но и вылизывать языком до блеска. На концерте я даже свой отпечаток на его обуви оставила и радовалась этому как неожиданному подарку судьбы.
— Кстати, поклонница, — обратился Михаил ко мне: — о чем бы ты хотела услышать в наших песнях?
— Можно… эээ… что-нибудь… про любовь… — я старательно подбирала каждое слово, дабы не опозориться, и в результате все равно дала промашку. Оказывается, во время моего ответа Леонид стоял в дверном проеме и смотрел на меня как на неразумного ребенка и, как и положено взрослому наставнику, пояснил отнюдь недоброжелательным тоном:
— Любовь? Это рок, девочка!
Я мгновенно заткнулась, хотя на языке крутились сотни тяжелых песен других исполнителей с романтическим подтекстом. Инна, заметив мое смущение, миролюбиво погладила меня на руке, будто успокаивая:
— Не обращай на него внимания. Леня всегда такой.
Какой «такой» — пояснять уже не требовалось. Я это и так поняла за недолгое время рядом с Леней. Грубый, злой, нелюдимый. Истинная рок-звезда, мать ее… Но подобная сложность ничуть не убавила мой пыл относительно планов на Филатова. Я хочу его соблазнить. По крайней мере, от мыслей об этом я точно не смогу избавиться — так круто изменилась моя мечта. От простого автографа до постели. Не крутовато ли? Впрочем, не важно. Если у меня все получится, то это будет самым лучшим подарком от судьбы. Не может ведь случится так, что эта самая судьба просто так позволила мне приблизиться к своему идеалу? Нет, я воспользуюсь всеми возможностями. По заверениями Валентина, время у меня есть…