Глосса о заработках от Новикова
…это был бизнес. Мы делали много, работали по 14–16 часов в сутки. Не пили, выгоняли за кружку пива. Мне самому пришлось выгонять людей буквально за одну пьянку. Зарабатывали много. В разные годы по-разному, но в хороший год могли заработать на полмашины за два месяца – 2000 рублей. Я заработал на кооперативную квартиру за годы ССО, кроме того, что я на жизнь что-то тратил. Начиная со второго курса денег у родителей не брал вообще: стипендия, плюс что-то от стройотряда, плюс что-то откладывал. На первом курсе аспирантуры я купил квартиру себе сам.
Если кто-то подумает, что заработки бойцов ССО не влияли на переплавку душ, то это не так. Бойцы становились другими и действительно строили будущее, но для конкретных людей и не по программе очередного съезда правящей партии. По зову души. Но такие люди есть везде на планете: легендарный Ричард Брэнсон с детства не мог усидеть на месте, атмосфера дома приучала к постоянному труду. «В нашей семейной работе был великий смысл: когда бы мы ни попадали в поле зрения мамы, мы не должны были бездельничать, – читаем мы в его воспоминаниях. – При попытке улизнуть, ссылаясь на другие дела, мы получали обвинение в эгоизме. В результате мы выросли с четким пониманием того, что интересы людей надо ставить выше собственных»[38]. И еще одно важное обстоятельство: родственники семьи Брэнсонов тоже не били баклуши, а тетя Клэр была такой же предприимчивой, как мама. «Она близко к сердцу приняла информацию о положении уэльсских горных овец, которым тогда угрожала опасность вымирания как биологического вида, и купила несколько этих черных овец, – читаем мы там же. – Она, в конечном итоге, развела большое стадо и сумела лишить их звания “вымирающих”. Затем организовала ферму, которую назвала The Black Sheep Marketing Company, и начала продавать керамику с изображением черных овец… вскоре все деревенские пожилые женщины вязали из черной овечьей шерсти платки и свитера… спустя сорок лет марка по-прежнему конкурентоспособна»[39].
Вот так в Британии восстановили «вымирающих» овец и дали работу пожилым женщинам. Теперь это называется социальным предпринимательством, а тогда мало кто обращал внимание на то, как простые люди относились к бойцам: помогали, чем могли. «Везде хорошо относились, – вспоминает Андрей Арофикин, – к студентам всегда было теплое отношение, даже бедные старушки старались что-то приготовить… Образ бедного студента был». «Сразу по определению к нам был позитив, – почти о том же говорит Александр Назаренко. – Мы еще ничего не сделали. Не уронить марку было просто: если ты начинал работать, а не безобразничать… Так что отношение местного населения было ровно-уважительное. Конечно, отрицательно относились, когда были ЧП – сел за руль трактора и заехал в канаву. Чего тут хорошего: трактор не так легко вытащить. Или пошел на пилораму и отрезал себе что-то. Это ЧП районного масштаба. В этом отношении мы мешали им. Но, с другой стороны, мы решали колоссальные задачи, которые не мог пробить никто, кроме нас».
Вот так и сказал: «пробить». Не «решить», не «разрулить», не «договориться», а именно «пробить». Это какую силу надо иметь, чтобы пробить в советской бюрократии нужное решение.
Глосса о пробивании от Назаренко
Мы заключили договор на строительство коровника или телятника. Деревня Катынь.
– Где у вас кирпичи, цемент?
– Какие кирпичи, какой цемент?
– У нас с вами договор, мы у вас рабочая сила, а вы должны нам все предоставить!
– Командир, о чем ты говоришь! Значит, так: цемент есть у Васьки, надо к нему поехать, но прежде, чем ты поедешь к Ваське, поедешь к Петьке, у него возьмешь минвату, поедешь к Ваське, поменяешь минвату на тазы, а вот эти тазы отвезешь Кольке, ему они очень нужны, он тебе отгрузит цемент. Понял?
Чем занимался я – брал все соответствующие бумажки, накладные, доверенности, в которых я должен был разобраться, ехал к Петькам, Васькам и Колькам и с ними сидел. С документами в бухгалтерии разобрались, выписали накладную. Взяли тринадцать кубов. Приехали, никого нет, ни сторожа, ни охраны. Нам надо то ли тридцать, то ли сорок кубов, что-то такое. По этой же накладной второй раз приехали, загрузили опять минваты. Но мы же не себе везли, нам же нужно было телятник сделать. Мы три раза загрузили по одной накладной. Когда все вывезли, я пошел к директору и сказал, что, получается, мы по одной накладной вывезли в три раза больше. Вот она лежит, можно все проверить. Мы все понимали, что если мы не построим дом, не доделаем телятник, не проведем реконструкцию до конца, то это будет близко лишь к половине стоимости объекта.
38