— Побойтесь бога, молодой человек. В моём возрасте свадьбы — просто не серьёзно. О душе уже думать пора.
— Но может быть, ваша спутница считает иначе? Александра, вы как-то прокомментируете?
«Пошли нах…». Примерно такой ответ первым приходит в голову, но вряд ли он понравится Всеволоду Алексеевичу. И Сашка молчит.
— Я думаю, Александра Николаевна не готова давать комментарии, — мягко говорит Всеволод Алексеевич. — А вам лучше обратить внимание на других гостей.
Зал уже полон, и судя по заигравшей музыке, скоро начнётся торжественная часть банкета. Но журналисты не спешат отходить от главного стола. Похоже, что остальные гости их не сильно занимают. Странно, среди моделей или кого там ещё пригласили, наверняка есть персоны куда более интересные для светской хроники, чем пожилой артист советской эстрады. Пусть даже с «молодой спутницей». Разве нет?
Сашка разглядывает гостей, пытаясь кого-нибудь узнать. Даже лезет в телефон, заодно радуясь возможности хотя бы им отгородиться от окружающих. Дело-то простое, найти хэштег мероприятия, например «яковпокровский», или геолокацию ресторана с фильтром «самые свежие публикации». И вот уже можно смотреть, кто из присутствующих кто. Сашка открывает один профиль за другим, и её удивление становится всё больше. Светские львицы снимают интерьеры и себя, фотографируют пригласительные билеты и тарелки с закусками, кстати, весьма скромными для такого рода мероприятия. Но если посмотреть профили, то становится понятно, что если это и дивы, то совсем начинающие. Сто подписчиков, триста, ну тысяча. По меркам шоу-бизнеса — ничего. Вот почему все журналисты возле Туманова. Он, не считая Покровского, здесь самая яркая звезда.
— Мы начинаем наш праздник, друзья! — раздаётся бодрый голос ведущего. — Праздник в честь короля стиля, эталона вкуса, великолепного Якова Моисеевича Покровского! Ваши аплодисменты!
Все хлопают, играет музыка, Покровский пытается встать, причём не по собственной инициативе, а по инициативе бритого затылка, стоящего за его спиной. И при его же помощи. Всеволод Алексеевич поддерживает именинника со своей стороны, мужик в бабочке со стразами — со своей. Вместе им удаётся кое-как удерживать Якова Моисеевича в вертикальном положении. А Сашке некстати вспоминается фильм «Уикенд у Берни», очень популярный в её детстве. У них дома кассета даже была, мама часто её ставила. Потом Сашка на эту же кассету какой-то концерт Туманова записала, разумеется.
Так вот, в том фильме два парня повсюду таскали труп своего босса, всячески демонстрируя, что босс жив. Сашка уже не помнит, зачем им это было надо. Но какой-то шкурный интерес точно присутствовал. И тут прямо очень похожая ситуация.
Сашка обрывает собственные мысли, ругая себя за цинизм. А рассуждала бы ты так спокойно, если бы речь шла о твоём сокровище? Тьфу! Да она бы никогда в жизни не позволила такое с её сокровищем сотворить. Она бы загрызла любого, кто попытался бы. Не дай бог, конечно. Самыми страшными болезнями Сашке всегда казались те, которые забирают не только физические возможности, но и саму личность.
— Давайте разольём по бокалам кто там что хочет и поднимем их за здоровье именинника! — бодро орёт в микрофон ведущий.
— Сашенька, попробуй компотик, пожалуйста, — спокойно говорит Всеволод Алексеевич, наклонившись к её уху. — Мне его стоит пить или просто воды налить?
Сашка отпивает из бокала, который он ей протянул.
— Это не компот, это морс, кисленький. Пейте на здоровье. И мне заодно налейте. А что, тут официантов нет, что ли?
— Меньше, чем хотелось бы, — с удивлением отмечает Туманов.
— А что вы по морсу-то пошли? Вам водку можно, вы же помните?
В разумных пределах, конечно, но водку ему действительно можно. Вина и ликёры нельзя, коньяк с осторожностью, а водка как раз не особо для него опасна. И Сашке кажется, что здесь, на банкете в честь старого друга, можно расслабиться. Дома-то ему банально не с кем выпить, не с Сашкой же.
— Не стоит, — Всеволод Алексеевич с таким сомнением смотрит на расставленные по столу бутылки, будто видел, как их наливали за гаражом. — И вообще, пусть еду принесут сначала. Закусывать же нечем.
Он прав. На столе три скромные тарелки: с соленьями, с мясной нарезкой и с овощами. Бедненько для банкета. Сашка в принципе есть не планировала, ей кусок в горло не полезет под всеобщими взглядами и объективами. Но так ли хорош этот ресторан, как о нём писали классики?
Второй тост говорит Туманов. Опять задвигает про дружбу, про первый костюм, в котором он в Сопот поехал, про заслуги Покровского, сформировавшего первые представления о вкусе у советских людей. Сашке сдаётся, что простые советские люди о костюмах Покровского даже не слышали. Но это детали. Главное, что сокровище вдохновлённо размахивает рукой с бокалом морса, толкает речь и выглядит вполне довольным жизнью. Именинник всё так же улыбается, и если в глаза ему не смотреть, тоже выглядит довольным. Только ни хрена не соображает, чем именно. И когда Всеволод Алексеевич подносит свой бокал к его, намереваясь чокнуться, Покровский явно теряется. Не понимает, что нужно делать. Или не может поднять бокал. Он у него на столе стоит, а Яков Моисеевич за него держится.