– Зула тебе руку в два счёта подлечит, – успокаивает друга Саскья.
Получается, я действительно стою там, где стояла бы Роза, останься она в живых, слева от двери. Я заняла её место и теперь иду по следам призрака. Страшновато, что уж притворяться.
– Думаешь, стоит тащить к ним эту красотку? Её от гема не отличишь. А там всякие ребята посиживают. Вряд ли поверят, что она деф, хоть бы и в твоих штанах. Помнишь, как на улице все на неё таращились? – хмуро спрашивает Мэтью.
– И что ты предлагаешь? – вопросом на вопрос отвечает Саскья. – С такой раной ты до штаба не дойдёшь. – Она поворачивается к Элис и недовольно её оглядывает: – А он прав. Ты чертовски похожа на гемов.
– Вашими стараниями – уже не очень, – отвечает Элис, с отвращением указывая на рваный комбинезон.
– Может, тебе пару зубов выбить? – задумчиво спрашивает Саскья.
Элис мгновенно зажимает рот ладонью, не то от ужаса, не то чтобы защититься.
– Ну, это уж слишком, – говорю я.
– Если б ты знала, что учудят с твоей подружкой дефы, попадись она им в руки, умоляла бы меня оставить её вовсе без зубов! – ухмыляется Саскья.
– Хватит, Саскья, – говорит Мэтью. – С кровью на лице и распухшими губами она только привлечёт больше взглядов. – Он кладёт руки на плечи Элис и спрашивает: – Ты сгорбиться можешь?
Элис опускает плечи и склоняется вперёд. Так она действительно кажется немного ниже ростом.
– Ах ты, наша лилипуточка! – издевательски хохочет Саскья. – Она обходит Мэтью и снова придирчиво осматривает Элис. – Волосы придётся отрезать: в комбез их не спрячешь.
– Только не волосы! – еле слышно пищит Элис.
– Блондинок в городе почти нет, краски для волос тоже днём с огнём не найдёшь… придётся резать. – Она вынимает из-за пояса кинжал и вытирает лезвие полой рубашки.
Элис стоит белая как стена, только на щеках алеют пятна, будто боевая раскраска.
– Вы шутите?.. – еле выговаривает она.
– Новые отрастут, – пытается утешить подругу Кейти. – Уж лучше без волос, чем без зубов.
– Не ломайся, Барби, – вторит ей Нейт, слегка запинаясь от страха. – Стрижка «под пажа» тебе очень пойдёт.
Саскья подходит к Элис, и на этот раз Мэтью не вмешивается, видимо одобряя идею со стрижкой.
Алые губы Элис дрожат, плечи ссутулились. Я вдруг ясно вспоминаю тот далёкий летний день. Нам по семь лет, Элис сидит, а я стою у неё за спиной и заплетаю прекрасные волосы в длинную косу, нас окутывает аромат цветов вишни и лимонного сорго, а шелковистые пряди скользят в моих пальцах, словно мягкое золото. Как бы мне хотелось выхватить у Саскьи кинжал и отбросить его подальше, в грязь, но мне что-то мешает. Наверное, страх – я отлично помню, какими взглядами провожали Элис дефы на улице, сколько ненависти было в их глазах.
– Не дёргайся! – командует Саскья, наматывая на руку золотистые локоны Элис.
Элис пытается вырваться, в ужасе размахивая руками.
– Нет, пожалуйста, не надо! – чуть не плачет она.
– Чёрт побери! – шипит Саскья. – Мэтью, да подержи ты её, заткни ей рот.
Но прежде чем Мэтью успевает сделать хоть шаг, я беру Элис за руку и шепчу ей прямо в ухо:
– Ты всегда хотела короткую стрижку, помнишь? Как у Одри Хепбёрн в «Мордашке»! У тебя такие высокие скулы, а шея! Пусть все полюбуются! А когда мы выберемся, я отведу тебя в самую лучшую парикмахерскую, и ты будешь красивее всех на свете, честное слово! – Я чувствую, что плечи Элис слегка расслабились. – Так будет лучше, вот увидишь.
В синих глазах Элис блестят слёзы, но она больше не вырывается и крепко сжимает мои пальцы.
– Ладно, ладно, я всё понимаю. Я слишком красивая для этой помойки. – Она встаёт на колени и высоко держит голову.
Одну за другой Саскья оттягивает золотистые пряди и отсекает их острым ножом. Волосы медленно опускаются на землю, будто перья. Ощупав тонкими белыми пальцами голову, Элис закрывает лицо ладонями и горько плачет.
– О господи! – цедит сквозь зубы Саскья, пряча нож за пояс. – Вот смоешь слезами всю грязь, макну тебя в сточную канаву.