В марте я ездила на очное собеседование, кажется, в Департамент парковочного пространства. Там было стабильно, тихо и ровно, как на кардиограмме трупа. Трупу обещали платить 60 тысяч на руки и просили каждый день приезжать и читать приказы. «Ничего сложного, главное — внимательность, и вы смотрите на жизнь трезво, у вас ребенок, вам же нужно заботиться о его будущем». Именно! Каждое слово редакторши было правильным, и каждое убеждало меня в том, что я не хочу прожить это будущее здесь. Действительно, у меня ребенок, и мне нужно думать о его будущем. Во-первых, ему нужна живая мама с интересной работой, а не мумия за 60 тысяч, а во-вторых, возможно, ему будет лучше жить в другой стране, по крайней мере более теплой, чтобы хоть как-то облегчить жизнь с аденоидами. В Департаменте не было жизни, в каморке, где проходило собеседование, не было даже окна, только стальная закрытая дверь в какие-то стальные миры, видимо, уводящая в машинное отделение этой бюрократической машины, сортирующей бумажные и электронные документы. А по коридорам без окон сновали маленькие винтики, которые выбрали стабильность.
Когда я ехала на собеседование, вытащила карту из колоды МАК, где на вопрос: «Что даст мне эта работа?» был нарисован веселый дед, летящий на большом чайнике, и хихикающие над ним дети. Трактовка была неоднозначной, можно было ощутить и веселье, и то самое будущее детей, но все-таки больше в этой картинке было абсурда. И ноги не шли на эту работу. Не шли в прямом смысле. Еще в сентябре я натерла себе пятку стертыми до дыр кроссовками. Нога заболела после пяти недель езды в Центр патологии речи и нейрореабилитации на Таганке с ребенком. Ребенок каким-то чудом не заболел за это время, я же болела два раза и под конец занятий заболела так, что не смогла его водить. Кроссовки я выкинула, а вот пятка так и осталась болеть. На память о том, как не надо ходить туда, куда не хочется.
И после собеседования пятка моя заболела так, что я уже со спокойной душой отказалась от работы и побежала куда глаза глядят: к хирургу — на рентген — к ортопеду — принесите рентген из другого филиала — в другой филиал — к ортопеду — к физиотерапевту — на физиотерапию. Уф. 8 фонофорезов облегчили боль, но стопы все равно были не в порядке, и вот так я попала на очный семинар по стопам к нейрофизиологу Антону, семинар назывался «Выстраивание опоры». Там я и встретила Ирину.
Глава 6
Когда я первый раз шла в «Румер», то слушала свою ногу. Идет? Идет. Не болит? Не болит. Значит, все в порядке. И когда шла на обучение — не болела, и когда на стажировку — не болела. Было в целом тяжело, физически и психически, но ноги чувствовали себя хорошо. Я ходила в субботу, в понедельник, вторник, среду, четверг. Ооо, как я оценила стажировку первого дня, после этого нам не доставались компьютеры, а задания мы делали в разы медленнее за тормозными и громоздкими ноутами. Три девицы за столом в три ноута целый день делали проект по легенде, отсылали коммерческое предложение (самим себе на почту), оформляли заявку на замер и заключали предварительный договор. Радовало только время обеда.
Мы стайкой выпархивали из «Румера» на улицу и бежали. В первый день, когда еще не было с нами Карины и Маши, мы ходили обедать втроем — я, Макс и наша наставница Юля.
Мы записали ее в телефоне как Юлию Александровну, но называть я ее могла только Юлечка. Это был такой цветочек, нежный и юный. Цветочек работал здесь 2,5 года и очень хорошо уже разбирался в теме. Юля была тихой, покладистой, боялась перебивать, умела хорошо слушать и не очень хорошо продавать. Так сложилось, что у всех у нас были маленькие первые дети, у Юли и Макса — шестилетки, у меня — пятилетка. Нам было о чем дружить, хотя мы все были разного возраста. Юле было 24, и она еще не переживала из-за возраста, Максу стукнуло 38, и он переживал это сильно, ну а я уже почти не переживала и просто жила в свои 47.
А в понедельник мы ходили обедать без Юли, с девчонками и Максом, и это тоже было отрадно, хотя мне и не нравилось место. Это был какой-то по вечерам пивной ресторан, где днем продавали — нет, не бизнес-ланчи, а отдельные блюда, но в целом получалось дешево и более-менее вкусно. Я выбирала что-нибудь вегетарианское. Еда была грубой, пересоленой, как готовила бы от всей своей широкой души наша деревенская бабушка, уверенная, что уж она-то знает, как повкуснее.