грид гордо выпятил грудь, а Дафна улыбнулись подруге. — Ладно, думаю никому от этого вреда не будет, если скажу… Тут такие дела… Он одолжил Пушка у меня… потом кое-какие учителя наложили заклятья… Профессор Спраут… Профессор Флитвик… Профессор МакГонагалл… — начал перечислять Хагрид, загибая свои огромные пальцы. — Профессор Квиррелл… ну и Дамблдор кое-чего добавил, разумеется. Черт, кого-то я пропустил… Ах да, профессор Снейп. — Снейп. — Асмодея кивнула. — Но, для чего все это нужно? — Чтобы защитить камень от злоумышленников! — крякнул Хагрид. — Но ведь, только ты знаешь, как пройти мимо Пушка, правда, Хагрид? — тревожно спросила Асмодея. — И ты ведь никому не расскажешь, верно? Даже учителям? — Этого ни одна душа не знает, кроме меня и Дамблдора! — гордо ответил Хагрид. — Ну, хоть так... — тихо сказала Дафна. — Хагрид, а можно открыть окно? Ещё немного, и я сварюсь. — Не могу, извини! — ответил Хагрид. Асмодея заметила его быстрый взгляд на огонь и тоже посмотрела туда. — Хагрид… что это? — спросила девочка, как только подошла поближе. Но она уже поняла, что это. В самой середине огня, под висящим чайником, лежало огромное черное яйцо. — А, — сказал великан, нервно почесав бороду. — Ну, это… — Где ты его взял, Хагрид? — воскликнула Дафна, подходя к подруге и наклоняясь к огню, чтобы рассмотреть яйцо поближе. — Оно, должно быть, стоило тебе целое состояние! — Выиграл! — сказал Хагрид. — Вчера вечером. Спустился в деревню пропустить пару стаканчиков и сыграл в карты с каким-то чужаком. Честно говоря, он, похоже, даже был рад избавиться от него. — Но что ты будешь с ним делать, когда он вылупится? — поинтересовалась Асмодея, отворачиваясь от огня и глядя прямо на великана. — Ну, я тут почитал кой-чего... — сказал Хагрид, вытаскивая из стопки большой фолиант. — Взял в библиотеке… «Разведение драконов для удовольствия и прибыли»… Немного устарела, конечно, но самое главное — есть. Нужно держать яйцо на огне, потому что мамаша ихняя дышит на них, понимаешь, а когда он вылупится, то каждый полчаса нужно давать ему ковшик бренди пополам с цыплячьей кровью. А ещё тут есть… как распознавать разные яйца… вот… и получается, что это Норвежский Горбатый. Редкая порода, понимаешь. Он явно был очень доволен собой, но Асмодея его чувств не разделяла. — Хагрид, ты живешь в деревянном доме, — предупредила она, но лесничий не хотел ничего слушать. Весело мурлыкая, он подошел к потрескивающему огню и поправил яйцо. * * * И вот, как-то за завтраком, чужая сова принесла Асмодее записку от Хагрида. В ней было всего два слова: «Он вылупляется». Асмодея тут же предложила пропустить Гербологию и прямиком отправиться в избушку лесничего, но Дафна об этом и слышать не хотела. — Даф, когда ещё нам доведется увидеть, как вылупляется дракон? — Если мы не хотим лишних проблем, нам нельзя пропускать уроки. Хотя это всё и ерунда по сравнению проблемами Хагрида, если кто-нибудь узнает, чем он занимается… — недовольно ответила Дафна. — Тииихо..! — прошептала Асмодея. Всего в нескольких футах от них остановился Малфой и явно подслушивал. Но что он успел услышать? Асмодее очень не понравилось выражение лица Малфоя. Она не то чтобы не доверяла мальчику, но все еще боялась, что он может их сдать. Дафна и Асмодея спорили всю дорогу на Гербологию и, в конце концов, Дафна согласилась сбегать к Хагриду на перемене. Когда в конце урока на башне прозвенел колокол, обе сразу бросили свои садовые принадлежности и рванули к окраине леса. Хагрид поприветствовал их, выглядя возбужденным и взволнованным. Отойдя в сторону, он пропустил их мимо себя и оглядевшись по сторонам, прикрыл дверь. — Уже почти выбрался, — поведал он, когда они зашли внутрь. Яйцо лежало на столе, покрытое глубокими трещинами. Внутри что-то шевелилось, издавая смешные щелкающие звуки. Они придвинули свои стулья к столу и, затаив дыхание, начали наблюдать. Наконец, раздался скрежет, и яйцо раскрылось. На стол выпал маленький дракончик. По правде говоря, он не выглядел симпатичным, Асмодее даже подумалось, что он похож на помятый черный зонтик. Его шипастые крылья выглядели слишком большими по сравнению с костлявым тельцем. Бугорчатую длинную морду с широкими ноздрями и оранжевыми глазами венчали пока ещё едва заметные рожки. Когда он чихнул, из ноздрей вырвалось несколько искр. — Ну разве он не красавец? — проворковал счастливый Хагрид и протянул руку, чтобы погладить дракончика по голове. Тот сразу цапнул его за пальцы, обнажив острые клыки. — Ух ты, гляньте, он узнает свою мамочку! — восхитился великан, довольно при этом улыбаясь. — Хагрид, — спросила Дафна, — а как быстро растут Норвежские Горбатые? Хагрид было собрался ответить, как вдруг краска сошла с его лица. Он вскочил на ноги и подбежал к окну. — Что случилось? — Асмодея тоже подскочила со стула. — Кто-то подсматривал за занавесками… какой-то мальчишка… вон он, бежит к школе! Асмодея подлетела к двери и выглянула наружу. Даже на расстоянии не было никаких сомнений: дракона видел Малфой. Открыв двери избушки, девочка рванула следом. И хотя детские выходки Дадли научили ее быстро бегать, догнала она Малфоя только у стен замка. — Постой! Драко! — Асмодея остановилась тяжело дыша. — И чего же ты хочешь? — Мальчик остановился и развернулся. Оба тяжело дышали от догонялок. — Ты кстати впервые назвала меня по имени, это прогресс! — хмыкнул блондин. — Я прошу тебя, не стоит говорить никому о драконе... — Асмодея подошла ближе к мальчику. — Пожалуйста! — И что же мне за это будет? — Драко улыбнулся. — Я не думаю, что тебе есть что мне предложить, Поттер. — Я не стану практиковать на тебе то, что я выучила на дополнительных занятиях. Мы как раз дошли до третьего курса! — Асмодея покачала головой. — Впрочем, пока я не угрожаю, я очень тебя прошу. Не сдавай Хагрида. — Я... подумаю. — по Малфою видно было, что он не испугался. В его глазах блестел интерес. — Я не скажу, только если на следующие ваши похождения возьмете меня с собой! Асмодея удивилась: — Откуда ты знаешь? — Несколько раз, я засыпал в гостиной. — Драко задумался. — Мало кто возвращается в туда в три часа ночи, даже среди старшеклассников. — Договорились! — Асмодея вздохнула. — Я передам тебе записку, когда мы соберемся в очередную ночую вылазку.