адёт в неприятности, посылайте красные искры, и мы найдём вас… Ну вот, будьте осторожны. Пойдём. В Лесу было темно и тихо. Зайдя немного вглубь по тропинке, они очутились у развилки, и Невилл, Рон и Хагрид свернули влево, в то время как Малфой, Асмодея и Клык — вправо. Они шли в полном молчании, глядя на землю. Там и тут лунный свет, проникающий сквозь кроны деревьев, отражался в серебристо-голубой крови на опавшей листве. Они миновали прокрытый мхом пень. Асмодея услышала, как где-то струилась вода: видимо, неподалёку протекал ручей. На извилистой тропинке то и дело попадались лужицы крови единорога. Дети стали пробираться сквозь тёмную чащу деревьев. Асмодея продолжала нервно поглядывать назад. Ее не покидало неприятное чувство, что за ними следят. Она была страшно рада, что рядом шёл Малфой с Клыком. — Драко, я... Можно взять тебя за руку? Это бы меня очень успокоило! — наконец решилась Асмодея. Она понимала, что этими словами отвлечет Драко от буквально сковывающего их страха. — Думаю, ничего плохого не случится... — Драко оглянулся. — В конце концов, мы в запретном лесу! — выдавил он, и взял девочку за руку. Они шли уже около получаса, всё дальше и дальше, пока тропинка не стала почти непроходимой из-за густо растущих деревьев. Асмодее показалось, что крови прибавилось. На корнях деревьев были видны её пятна, будто несчастное создание билось здесь в муках. Впереди, через спутанные ветви древнего дуба, Драко увидел прогалину. — Смотри, — прошептал он, подняв руку, призывая Асмодею остановиться. На земле светилось что-то ярко-белое. Они подобрались поближе. Это, без сомнения был единорог, и он был мёртв. Асмодея никогда в жизни не видела такого прекрасного и печального зрелища. Его длинные, стройные ноги торчали под неестественными углами, а жемчужно-белая грива разметалась на тёмных листьях.. Асмодея сделала шаг вперёд, и тут шелестящий звук заставил ее застыть на месте. Куст на опушке поляны дрогнул… Затем из тени появилась фигура в капюшоне. Она медленно двигалась через прогалину, словно крадущийся зверь. Асмодея, Малфой и Клык стояли, будто пригвождённые к месту. Фигура в плаще приблизилась к единорогу, склонила голову над раной на боку животного и начала пить его кровь. — АААААААААААА! Малфой издал вопль ужаса и отпустив руку Асмодеи, бросился наутёк. То же самое сделал Клык. Незнакомец в капюшоне поднял голову и посмотрел прямо на девочку — кровь единорога стекала по плащу. Решив не медлить, он поднялся на ноги и быстро направился в сторону застывшей девочки, которая не могла пошевелиться от страха. И тут боль, которую она никогда раньше не испытывала, пронзила ее голову, как будто вспыхнул шрам на лбу. Наполовину ослепшая, Асмодея, шатаясь, начала отступать назад. Позади себя она внезапно услышала стук копыт. Кто-то подлетел галопом и, перемахнув через Асмодею, напал на существо в плаще. Боль была так велика, что девочка упала на колени, держась руками за лицо. Прошла минута или две, прежде чем боль прошла. Когда она подняла голову, незнакомец в плаще исчез. Над ней стоял самый настоящий кентавр, у него были светлые волосы и тело золотистого цвета. — Ты в порядке? — спросил кентавр, помогая девочке встать. — Да… спасибо. Что это было? — спросила Асмодея дрожащим голосом и принялась поднимать выпавшую из руки волшебную палочку. Кентавр не ответил. У него были поразительные голубые глаза, похожие на бледные сапфиры. Он внимательно посмотрел на Асмодею, его взгляд задержался на шраме, побагровевшем и отчётливо выступившем на лбу даже среди длинных прядей. — Ты — Поттер! — сказал он. — Тебе лучше вернуться к Хагриду. Лес нынче небезопасен… особенно для тебя. Ты сможешь ехать верхом? Так мы быстрее доберёмся. Меня зовут Фиренц. — добавил он, опускаясь на передние ноги, чтобы Асмодея могла взобраться на его спину. Как только девочка залезла на него, Фиренц тут же развернулся и ринулся прочь. Асмодея вцепилась в него изо всех сил, когда они нырнули в чащу деревьев, оставив поляну с мертвым единорогом далеко позади. Асмодея понятия не имела, что происходит, а потому, просто зажмурилась и наслаждалась поездкой и шумом ветра в ушах. — Что это за штука такая, от которой вы меня спасли? — услышав вопрос, Фиренц сбавил ход и пошёл шагом, велев Асмодее пригнуть голову, чтобы та не ударилась о низко свисающие ветки, но не ответил на ее вопрос. Они продолжали свой путь в молчании достаточно долго, так что девочка решила, что кентавр вообще не хочет больше с ней разговаривать. Они пробирались особенно заросшему деревьями участку тропинки, когда Фиренц вдруг остановился. — Асмодея Лили Поттер, ты знаешь, для чего используют кровь единорога? — Нет. — ответила девочка, удивлённая странным вопросом. — Мы использовали только рог и волоски из хвоста на уроках зельеварения. — Это потому, что убивать единорога — чудовищное деяние! — сказал Фиренц. — Только тот, кому нечего терять и кто хочет обрести всё может пойти на такое преступление. Кровь единорога сохранит тебе жизнь, даже если ты находишься на краю гибели, но ужасной ценой. Ты убиваешь нечто невинное и беззащитное, чтобы спасти себя, но тогда жизнь твоя будет лишь жизнью наполовину, на которой будет лежать проклятье с того самого момента, как кровь коснётся твоих губ. Асмодея уставилась на затылок Фиренца, отливавший серебром в лунном свете. — Но кто может отчаяться на такое? — вслух подумала она. — Если твоя жизнь будет проклята навсегда, то лучше смерть, правда? — Совершенно верно, — согласился Фиренц, — если только не для того, чтобы оставаться в живых достаточно долго, чтобы выпить нечто другое, что вернёт тебе былую силу и мощь, благодаря чему ты никогда не умрёшь… Мисс Поттер, вы знаете, что в этот самый момент спрятано в вашей школе? — Философский Камень! Ну конечно же — Эликсир Жизни! Но я не понимаю, кто… — Подумайте, кому уже много лет не терпелось вернуть свою власть, кто цеплялся за жизнь в ожидании подходящего случая? Словно стальной кулак сжал сердце Асмодеи. Сквозь шелест деревьев ей показалось, что она слышит слова, произнесённые кем-то: «Некоторые говорят, что он умер. Чушь собачья — вот моё мнение. Сомневаюсь, что в нем оставалось что-нибудь человеческое, чтобы умереть». — Вы хотите сказать, — сказала Асмодея охрипшим голосом, — что это был Вол… — Асмодея! Асмодея, с тобой всё в порядке?! — к ним навстречу по тропинке бежал Малфой и остальные. Хагрид, пыхтя, трусил следом. — Всё нормально. — ответила Асмодея, не совсем понимая, что говорит. — Единорог мёртв, Хагрид, он там, на поляне. — Здесь я вас покину. — прошептал Фиренц, в то время как Хагрид уже спешил посмотреть на единорога. — Теперь вы в безопасности. — Удачи, мисс Поттер, — сказал Фиренц, когда Асмодея соскользнула с его спины. Кентавр медленно развернулся и поскакал обратно вглубь леса, оставив дрожащую девочку позади себя. Вернувшись из леса, Хагрид тут же повёл учеников обратно в школу. Как оказалось, Дафна заснула в тёмной гостиной, дожидаясь их возвращения. Она кричала что-то насчёт экзаменов, когда Асмодея тормошила ее, чтобы разбудить. Но как только они с Драко начали рассказывать ей, что произошло в лесу, она сразу окончательно проснулась. Асмодея не могла усидеть на месте. Она ходила взад и вперёд напротив камина. Ее до сих пор трясло после случившегося. — Погоди, ты бросил Асмодею в лесу?! — Дафна вскочила на ноги и со злостью смотрела на Малфоя. — Даф, он побежал за помощью... — Асмодея успокоила подругу, хотя на самом деле знала, что это была ложь. — Если бы не он, кентавр вряд ли меня нашел... Драко изумленно посмотрел на девочку, однако закусил язык и промолчал. — Снейп хочет раздобыть камень для Волдеморта… а Волдеморт ждёт в лесу… и всё это время я думала, что Снейп просто хочет разбогатеть… — Прекрати называть его имя! — сказала Дафна испуганным шёпотом, будто думала, что Волдеморт мог их услышать. Но Асмодея не слушала. — Поттер, все говорят, что Дамблдор — единственный, кого боится Тёмный Лорд. Пока Дамблдор рядом, Сам-Знаешь-Кто не притронется к тебе. — Драко наконец заговорил. Небо посветлело ещё до того, как они завершили разговор. Спать они отправились вымотанными и охрипшими. Однако ночные сюрпризы на этом ещё не закончились. Когда Асмодея откинула одеяло, она увидела под ним свою мантию-невидимку с приколотой к ней запиской от Дамблдора: «На всякий случай». Значит... Директор знает.