ермиона настолько искренне улыбалась, что девушке тоже пришлось выдавить подобие улыбки. - Прости, я еще не совсем пришла в себя. - Проговорила Асмодея, в ответ на недоуменный взгляд Гермионы. - Ничего-ничего! - та улыбнулась еще шире - Вот, твой подарок! - она протянула Асмодее увесистый сверток. Судя по ощущениям, это была книга. - Хм... - девушка улыбнулась - У меня для тебя тоже кое-что есть. Вернувшись в свою комнату, Асмодея достала "Основы беспалочковой магии", которую когда-то подарил ей Люциус малфой. Как только она вынесла эту книгу в коридор, глаза Гермионы расширились от удивления. - Ты уверена, что хочешь отдать её мне? - Грейнджер едва сдерживалась, чтобы не выхватить книгу из рук Асмодеи, и тут же броситься её читать. - Уверена. Но пообещай мне одну вещь... - Асмодея понизила голос. - Что угодно! - Гермиона снова улыбнулась. - Если вдруг у тебя все получится, ты будешь учиться по моим записям, и ни в коем случае, не будешь стараться учиться сама. Это чревато... - О, я знаю. Дамблдор не раз разговаривал об этом с профессором МакГонагалл, а я в то время находилась в соседнем кабинете от учительской. Слышимость там хорошая, так что я... - Грейнджер. - Асмодея прервала Гриффиндорку всего одним словом, и та тут же притихла - На будущее, если ты хоть когда нибудь попытаешься воспользоваться моими знаниями против меня же, я напитаю тебя таким огромным количеством магической энергии, что твое тело просто не выдержит, и ты навсегда лишишься своей магии. - Асмодея, я... - глаза Гермионы расширились от ужаса - Я бы никогда... - Пойми, я должна доверять тебе на все сто процентов, в противном случае... - Я все поняла! - Гермиона тут же замахала руками - Если хочешь, я даже могу дать тебе непреложный обет! - Пока, мне хватит и твоего слова. - проговорила Асмодея, вызвав у Гермионы некоторое облегчение - Но, если у тебя все получится, от обета ты не отвертишься. - Обещаю! - Гермиона кивнула, получив наконец свой подарок, и тут же умчалась в комнату, которую любезно предоставил ей Сириус. Рождественский ужин прошел в абсолютной тишине. Помянули Артура Уизли, поздравили друг-друга с Началом Нового Года, и разошлись по своим спальням. Немногим позже, в комнату Асмодеи постучалась Джинни. - Войдите. - Асмодея развернулась к двери, как раз, когда Джинни вошла в комнату. - Мне до сих пор не верится, что папы не стало... - девушка села в кресло напротив кровати Асмодеи и тяжело вздохнула - Как же это произошло... Прочему именно он? Почему темные силы убили именно моего отца? - Не темные силы убили твоего отца. Его убила Змея Волдеморта. И я обещаю тебе, я сделаю все, чтобы это... подобие человека, ответило за все свои злодеяния. - Кивнула Асмодея. - Ну, сама-то ты не сможешь ничего сделать. - Джинни неуверенно пожала плечами - Позволь помочь тебе! - Я не думаю, что сейчас то самое время... - Асмодея покачал головой. - Вернемся в Хогвартс, и я посмотрим, чему я смогу тебя научить. Да и сама я пока что знаю не так много. - И все же, ты отдала свою книгу Гермионе... - Джинни опустила голову. - Ты боишься меня, и моей силы. В то время как Грейнджер сама жаждет учиться. Она напоминает мне меня, только... более двинутую на почве учебы. - Асмодея слегка улыбнулась. - Получается, ты доверяешь ей больше чем мне? - удивилась Джинни. - Я этого не говорила. - Тогда, почему именно ей? - не унималась младшая Уизли. - Потому, что я уверена, что у неё все получится, и без моего вмешательства. В то время как ты, сейчас даже не осознаешь, как опасны подобные знания. Знаю. Я тоже не понимала. Но каждый раз просыпаясь в больничном крыле, я постепенно начинала осознавать, насколько это все опасно. А когда я лишилась магии... ну, ты помнишь, каково мне было... - Значит, я смогу учиться под твоим присмотром? - Джинни слегка воодушевилась. - Да. - Асмодея кивнула - Но начнем мы, когда вернемся в Хогвартс. * * * Несколько дней спустя, Грозный глаз Грюм собирался зайти в Больницу Святого Мунго, чтобы уладить там кое-какие вопросы, и предложил Асмодее сопроводить его. - Вижу, что тебе здесь скучно. Так хоть развеешься! - Гаркнул Мракоборец. - Или тыл ваш прикрою, если вдруг нападут. - Асмодея пожала плечами, тем самым вызвав у Грюма хищный оскал. - Тоже заметила, да? - он резко развернулся - Да, я уже не такой верткий, каким был раньше! Возраст девочка... он беспощаден! - Так что, мы идем? Или вы предпочитаете как старик ныть о своих болячках? - улыбнулась Асмодея, прямо в суровое лицо Аластора Грюма. - Черт возьми, Поттер! Если ты решишь стать мракоборцем, только скажи! - Грюм усмехнулся - Рекомендательное письмо я тебе организую! Но помимо всего прочего, тебе нужны и отличные оценки! - С этим я справлюсь. - Девушка чуть кивнула, и схватив мантию с полки, последовала за Грюмом к выходу. До больницы святого Мунго доехали быстро: движение на улицах было маленькое. Редкой цепочкой, крадучись, по безлюдной улице двигались к больнице волшебники и волшебницы. Асмодея выбралась из служебной машины вслед за Грюмом, и поправив челку, последовала за мракоборцем. Приемное отделение выглядело по-праздничному уютно: хрустальные шары, освещавшие больницу, окрасились в красный и золотой цвет и превратились в огромные сияющие рождественские игрушки; во всех углах искрились елки, усыпанные волшебным снегом, обвешанные сосульками, и каждая была увенчана золотой звездой. Но, ступив на лестничную площадку, она остановилась как вкопанная: взгляд её уперся в дверь с табличкой «НЕДУГИ ОТ ЗАКЛЯТИЙ», за которой начинался коридор отделения. Через оконце в двери, прижавшись носом к стеклу, на них с Грюмом смотрел светловолосый кудрявый мужчина с ярко-голубыми глазами и улыбался бессмысленной лучезарной улыбкой во весь свой белозубый рот. - Это же Локхард! - Асмодея указала на бывшего профессора по защите от темных искусств. - А, тот самый, который оболванил себя заклинанием памяти! - кивнул Грюм. - Ну, если есть желание, можешь проведать его. А я пока смотаюсь в морг. - О-о... как ваше здоровье, Гилдерой? - Асмодея мило улыбнулась, проходя мимо медсестры. - Я совершенно здоров, благодарю вас! - восторженно сообщил Локхард, доставая из кармана довольно облезлое павлинье перо. - Итак, сколько вам нужно автографов? Знаете, теперь я умею писать письменными буквами! Так что с автографами? Дать вам ровно дюжину, чтобы вы могли подарить вашим маленьким друзьям и никто не остался в накладе? Но в это время из двери в дальнем конце коридора высунулась голова, и голос, полный материнской заботливости, сказал: - Гилдерой, шалунишка, куда это ты убежал? Добродушного вида целительница с мишурным веночком в волосах торопливо шла к ним по коридору и приветливо улыбалась. - Ах, Гилдерой, у тебя гости! Как мило - да еще в Рождественские праздники. Бедный ягненочек, вы знаете мисс, его никто не навещает, не понимаю почему, ведь он такая душка! - Мы раздаем автографы, - сообщил ей Локхард с ослепительной улыбкой. - Она потребовала много, могу ли я отказать? Надеюсь, у нас хватит фотографий? - Только послушайте его, - сказала целительница, взяв Гилдероя под руку и растроганно улыбаясь ему, словно двухлетнему малышу. - Несколько лет назад он был известным человеком, и вот опять полюбил давать автографы - мы очень надеемся, что это признак выздоровления, что к нему возвращается память. Пожалуйста, пройдите сюда. Понимаете, он содержится в изоляторе, видимо, выскользнул, пока я разносила рождественские подарки. Обычно дверь на запоре... Не потому, что он опасен! Но... - она понизила голос до шепота, - он немножко опасен для самого себя, бедненький... не помнит, кто он, уходит и не знает, как вернуться... Как мило мисс, что вы пришли его навестить. Целительница направила волшебную палочку на дверь палаты Януса Тики и произнесла: - Алохомора. Дверь распахнулась, и, крепко держа Гилдероя под руку она ввела его в палату и усадила в кресло возле кровати. - Здесь пациенты на длительном лечении, - тихо объяснила она Асмодее. - Непоправимые повреждения от заклятий. Конечно, с помощью сильных лекарственных зелий и чар в удачных случаях мы добиваемся некоторого улучшения. Гилдерой, кажется, понемногу приходит в себя, а у мистера Боуда налицо значительное улучшение: к нему возвращается дар речи, хотя пока что он разговаривает на языке, который нам не известен. Хорошо, мне надо еще раздать рождественские подарки, а вы пока поболтайте. Стена над изголовьем у Локхарда была сплошь обклеена его фотографиями. Он ослепительно улыбался с каждой и приветственно махал посетителям. Многие из них он подписал самому себе, детскими печатными буквами. Как только целительница поместила его в кресло, Гилдерой подтянул к себе новую пачку фотографий, схватил перо и стал лихорадочно их подписывать. - О, миссис Лонгботтом, вы уже уходите? Асмодея крутанула головой. Занавески в дальнем конце палаты были раздвинуты и по проходу между кроватями шли двое посетителей: могучего вида старуха в длинном зеленом платье с изъеденной молью лисой и в остроконечной шляпе, украшенной не чем иным, как чучелом стервятника, и позади нее, нога за ногу, удрученный Невилл. - Твоя подруга, Невилл, дорогой? - любезно сказала его бабушка, как только паренек замер, уставившись на Асмодею. - Ах, да, - сказала бабушка, приглядевшись к Асмодее, И подала ей морщинистую и как бы когтистую руку, - да, да, конечно. Я знаю, кто ты, Невилл очень тебя ценит. Как и я. Я