и и спустившись вниз, Асмодея и остальные услышали женский голос: - Министерство магии желает вам приятного вечера! - произнес женский голос. Дверца телефонной будки распахнулась; Асмодея, а за ней и Невилл с Гермионой вывалились наружу. Тишину, царящую в атриуме, нарушал только ровный шум воды в золотом фонтане - это журчали струи, изливающиеся в бассейн из палочек чародея и волшебницы, кончика стрелы кентавра, острия гоблинской шляпы и ушей эльфа-домовика. - Пойдем, - тихо сказала Асмодея, и все пятеро двинулись в конец зала. Асмодея шагала впереди. Они миновали фонтан и подошли к столу, за которым когда-то сидел дежурный колдун. - Признаюсь, я думала, что министерство магии охраняют получше. А мы смогли вот так просто пройти... - проговорила Джинни. Асмодея встревожилась: она была уверена, что здесь должен сидеть дежурный, уверена, что его отсутствие - зловещий знак, и это дурное предчувствие усилилось, когда они прошли через золотые ворота к лифтам. Она нажала ближайшую кнопку со стрелкой вниз, раздался лязг, и кабина появилась в поле их зрения почти мгновенно. С грохотом, отдавшимся эхом, разъехались золотые решетки, и ребята шагнули внутрь. Асмодея ткнула пальцем в кнопку с цифрой девять, решетки с лязгом сомкнулись, и лифт, натужно гремя, пополз вниз. В первый раз, придя сюда с мистером Уизли, Асмодея не заметила, сколько шума от этих лифтов; теперь она подумала, что шум наверняка перебудоражил всю охрану здания, но тут лифт остановился, прохладный женский голос сказал: «Отдел тайн», и решетки разошлись в стороны. Они выбрались в коридор, где все было неподвижно - только легкий порыв ветерка, поднятого лифтом, колыхнул пламя ближайших факелов. Асмодея повернула к простой черной двери. На протяжении долгих месяцев она видела ее во сне - и вот наконец увидела наяву. - Идем, - шепнула она и повела их по коридору. Прямо за ней шла Дафна, озираясь по сторонам с чуть приоткрытым ртом. - Погодите, - сказала Асмодея, останавливаясь в нескольких шагах от двери. - Может... может, кому-нибудь из нас лучше побыть здесь... и в случае тревоги предупредить... - И как же ты услышишь наш сигнал? - подняв брови, спросила Джинни. - К тому моменту ты можешь оказаться за милю отсюда. - Мы пойдем с тобой, Асмодея, - сказал Невилл. - И нечего терять время. Асмодея по-прежнему не хотела брать с собой всех, но ей не оставили выбора. Она снова обернулась к двери, пошла вперед, и, точно как во сне, она распахнулась перед ней и её учениками. Они очутились в просторной круглой комнате. Все здесь было черным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые черные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на темную воду под ногами. - Кто-нибудь, откройте вторую дверь, - тихо попросила Асмодея. Теперь, когда они наконец оказались на верном пути, сердце у девушки неистово колотилось; она быстро зашагала по узкому проходу между рядами столов, направляясь, как это было и во сне, прямо к источнику света - хрустальному сосуду высотой с неё саму, который тоже покоился на столе и, казалось, был полон искристого, вихрящегося ветра. - Ой, смотрите! - воскликнула Джинни, когда они приблизились к нему, и показала в самый центр хрустального сосуда. Там, в искристом потоке, мерцало крошечное яйцо, сверкающее, как драгоценный камень. Постепенно всплывая, оно раскололось, и из него появился колибри, который вознесся на самый верх; но потом воздушные течения понесли птичку вниз, и ее перышки снова обвисли и стали мокрыми, а у самого дна сосуда она вновь исчезла в яйце. - Не останавливайся! - резко сказала Асмодея, потому что Джинни явно вознамерилась посмотреть, как яйцо опять превратится в птичку. Они наконец нашли то, что искали, - зал, высокий, как в соборе, где не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с маленькими, пыльными стеклянными шариками. Кое-где к полкам были прикреплены зажженные канделябры, и шарики тускло блестели в их лучах. Здесь, как и в круглой комнате, свечи тоже горели синим пламенем. В зале было очень холодно. Асмодея осторожно шагнула вперед и заглянула в один из сумрачных проходов между стеллажами. Она ничего не услышала и не заметила ни малейшего движения. - Держите палочки наготове, - тихо предупредила Асмодея. Они украдкой двинулись вперед, по дороге заглядывая в длинные проходы между рядами стеллажей, дальние концы которых тонули в кромешной тьме. Под каждым стеклянным шариком, лежащим на полке, был приклеен крохотный пожелтевший ярлычок. Некоторые шарики испускали зловещее красноватое сияние, другие были темны и безжизненны, как перегоревшие лампочки. Они миновали восемьдесят четвертый ряд... потом восемьдесят пятый... Асмодея прислушивалась изо всех сил, стараясь уловить малейший шорох, но Сириусу могли заткнуть рот кляпом или он потерял сознание... - А может быть, - сказал непрошеный голос в её сознании, - он уже мертв... «Я бы это почувствовала, - сказала она себе. Теперь её сердце билось под самым горлом. - Я бы уже знала...» - Девяносто семь! - прошептала Джинни. - Асмодея, что мы ищем? Они сбились в кучку у самого края ряда, пытаясь разглядеть что-нибудь в проходе за ним. Там никого не было. - Он в дальнем конце, - сказала Асмодея. Во рту у неё вдруг слегка пересохло. - Отсюда разве увидишь... И она повела их мимо высоченных стеллажей со стеклянными шариками - некоторые из этих шариков провожали их своим неярким сиянием... - Он должен быть где-то здесь, - прошептала Асмодея, каждую секунду ожидавшая увидеть в темноте скорчившуюся на полу фигуру Сириуса. - Вот-вот дойдем... мы уже совсем близко... - Асмодея, - осторожно окликнула её Гермиона, но она не захотела ей отвечать. Во рту у дневушки было совсем сухо. - Кажется... где-то... здесь, - сказала она. Они достигли конца ряда, тускло освещенного канделябром. Тут никого не было. Их окружала гулкая, пыльная тишина. - А вдруг он... - хрипло прошептала Асмодея, заглядывая в соседний проход. - Или, например... - Она торопливо шагнула к следующему. - Асмодея! - снова сказала Гермиона. - Что? - буркнула она. - Я... я не думаю, что Сириус Блэк здесь! - Остальные молчали. Асмодее не хотелось смотреть на них. Ей было тошно. Она не понимала, почему Сириуса здесь нет. Он должен быть здесь! Ведь именно это место Асмодея видела во сне... Она побежала вдоль рядов, заглядывая в каждый по очереди. Пусто... опять пусто... Она развернулась и побежала в другую сторону, мимо своих молчащих учеников. Нигде не было ни следа Сириуса, не заметила она и признаков недавней борьбы. - Асмодея! - позвал Невилл. - Что? - Она не хотела слушать, что скажет Лонгботтом; не хотела слышать, как Невилл скажет ей, что она дура, или предложит вернуться обратно в Хогвартс, но она чувствовала, как жар заливает её лицо, и сейчас с удовольствием шмыгнула бы в темноту и сидела там долго-долго, прежде чем подняться в залитый светом атриум и встретить обвиняющие взгляды учеников... - Ты видела это? - спросил Невилл. - Что? - повторила Асмодея, но на этот раз с жадным нетерпением - наверное, речь шла о знаке, говорящем, что Сириус был здесь, о ключе к разгадке. Она подбежала к концу девяносто седьмого ряда, где маленькой кучкой стояли остальные, но увидела там только невилла, взгляд которого был прикован к одному из пыльных стеклянных шариков на полке. - Ну? - мрачно спросила Асмодея. - Тут... тут твое имя, - сказала Гермиона. Асмодея придвинулась ближе. Невилл уже указывал на маленький шарик, тускло светящийся изнутри и покрытый толстым слоем пыли - Похоже, никто не трогал его уже много лет. - Мое имя? - озадаченно переспросила Асмодея. Она сделала еще шаг вперед. Поскольку Невилл был выше неё ростом, Асмодее пришлось вытянуть шею, чтобы прочесть надпись на пожелтевшем ярлычке, приклеенном к полке точно под стеклянным шариком. На нем тонким, почти неразборчивым почерком была написана дата - примерно шестнадцать лет тому назад, - а под ней стояло: С. П. Т.- А. П. В. Б. Д. Темный Лорд и Асмодея Поттер. Асмодея уставилась на ярлычок. - Что это значит? - спросил Невилл. В голосе его звучала тревога. - Почему здесь стоит твое имя? Он посмотрел на другие ярлычки, приклеенные к той же полке. - А меня тут нет, - недоуменно сказал он. - И никого из остальных тоже. - Асмодея! По-моему, тебе лучше его не трогать! - резко сказала Гермиона, когда девушка протянула к шарику руку. - Почему? - спросила Асмодея. - Ведь это имеет ко мне отношение! - Не надо, Асмодея, - внезапно сказал Невилл. Асмодея посмотрела и на него. Круглое лицо Невилла слегка блестело от пота. Он выглядел так, словно нервы у него были уже на пределе. - Но здесь мое имя! - сказала Асмодея. И, поддавшись безрассудному порыву, она сомкнула пальцы на пыльной поверхности шарика. Она думала, что она будет холодной, но это оказалось не так. Наоборот, впечатление было такое, будто шарик много часов пролежал на солнце, точно внутреннее свечение согревало его. Ожидая чего-то необычного и даже надеясь на то, что сейчас произойдет какое-нибудь эффектное, волнующее событие, которое сможет-таки оправдать их долгое и опасное путешествие, Асмодея сняла стеклянный шарик с полки и вгляделась в него. Но ровным счетом ничего не произошло. Друзья обступили Асмодею, наблюдая за тем, как она счищает прилипшую к шарику пыль. И