инув кабинет Слизнорта, на Асмодею снизошло озарение. Она уже слышала упоминания об этом волшебнике: "- Я пришла за шкурой Василиска. Если конечно, от нее что-то осталось. А так же, предупредить. - Если ты по поводу Тома... - Я не только по поводу Тома. Бэн-Гура тоже интересует силовая печать, которую я поставила, закрыв проход в Большом зале..." Воспоминание скальпелем рубануло по сознанию девушки. Она говорила об этом с Дамблдором в своем видении! Нужно будет уделить этому больше внимания. Добравшись до кабинета Директора, Асмодея рассказала об услышанном Дамблдору, и тот надолго задумался. - Я уже очень давно питал надежду заполучить это свидетельство, - начал Дамблдор. - Оно подтверждает мою теорию, говорит о том, что я прав, и о том, какой длинный путь нам еще предстоит пройти. Четыре года назад я получил верное, как мне представлялось, доказательство того, что Волдеморт свою душу расколол. - Где же? - спросила Асмодея. - Как? - Меня снабдила им ты, Асмодея, - ответил Дамблдор. - Я говорю о дневнике Реддла, дававшем наставления о том, как открыть Тайную комнату. - Не понимаю, директор... - сказала Асмодея. - Видишь ли, хоть я и не присутствовал при возникновении Реддла из дневника, то, что ты описала мне, было явлением, наблюдать которое мне никогда еще не приходилось. Простое воспоминание начинает думать и действовать самостоятельно? Воспоминание высасывает жизнь из девочки, в руки которой оно попало? Нет, в той книжице обитало нечто куда более зловещее - часть души, я почти сразу уверовал в это. Дневник и был крестражем. Но отсюда следовало больше вопросов, чем ответов. И сильнее всего меня заинтриговало и встревожило то, что дневник был в такой же мере оружием, в какой и средством защиты. Он исполнял то, что крестражу и положено исполнять. Спрятанная в нем часть души сохранялась в безопасности и, несомненно, играла некую роль, уберегая ее обладателя от смерти. Но нельзя было сомневаться и в другом - Реддл действительно желал, чтобы его дневник прочитали и часть его души вселилась в другого человека и овладела им. Это позволило бы снова выпустить на свободу чудище Слизерина. - Он просто не хотел, чтобы его труды пропали даром, - сказала Асмодея. - Хотел внушить всем, что он - наследник Слизерина, а по-другому он этого в то время доказать не мог. - Совершенно справедливо, - кивнул Дамблдор. - Но неужели ты не понимаешь, Асмодея, - если он хотел, чтобы дневник попал к будущему воспитаннику Хогвартса или вселился в этого воспитанника, значит, Волдеморт был до странного равнодушен к участи драгоценного осколка своей души, скрытого в этом дневнике. Как объяснил профессор Слизнорт, весь смысл крестража в том, чтобы прятать и сохранять часть человеческого «я», а вовсе не в том, чтобы бросать ее кому-то под ноги, рискуя тем, что ее уничтожат. А так оно и случилось: тот фрагмент души погиб, ты сама позаботилась об этом. Это-то и наводит меня на мысль о том, что Том создал не один Крестраж. Он должен был, или намеревался, изготовить гораздо больше крестражей, чтобы утрата первого из них не стала пагубной. Верить в это мне не хотелось, но других осмысленных объяснений я не вижу. - Выходит, убивая людей, он достиг того, что самого его убить невозможно? - спросила Асмодея. - Но если ему так необходимо было бессмертие, почему он не изготовил философский камень или попросту его не украл? - Мы ведь знаем, что пять лет назад именно это он и попытался сделать. - ответил Дамблдор. - Однако существует, я думаю, несколько причин, по которым философский камень в совокупности с Крестражем Темного Лорда стал для нас настоящей угрозой. Ты ведь сказала, что он использовал частицу камня для ритуала воскрешения. Это многократно усилило и без того выдающиеся силы Волдеморта. И признаюсь тебе, сражаясь с ним летом, я ощущал эту разницу. - Мне кажется, он создал семь крестражей. - Проговорила Асмодея, на мгновение лишившись контроля над своим телом. - Что ты только что сказала? - Удивился Дамблдор. - Семь Крестражей! - проговорила Асмодея второй раз, и Дамблдор наконец обратил внимание на её алые глаза. - Так, все же она была права, и раскол души произошел? - Директор переплел длинные пальцы перед своим лицом - Но, откуда ты это знаешь? - В моих воспоминаниях значится, что число семь, самое могучее магическое число... - Том часто говорил об этом, еще когда учился в Хогвартсе. Это крайне любопытно... Так... как мне к тебе обращаться? - Асмодея. - Девушка кивнула. - Ага, значит, ты все же считаешь себя Асмодеей. Это уже хорошо. Так как я боялся, что обзаведясь своей волей, ты начнешь творить глупые вещи. - Вы только вчера узнали обо мне, а уже столько себе напридумали... Убирайся! - прорычала Асмодея, и глаза её приобрели привычный зеленый цвет. - Простите Директор. Иногда это сильнее меня. - Ничего страшного. Твоя эм... Соседка по разуму, натолкнула меня на еще одну мысль, которая так же, подтверждает мою теорию о том, что Том создал больше одного крестража. - Я слышала. - Асмодея покачала головой. - Подобная смена меня на... вторую меня доставляет массу неудобств. - Попробуй с ней договориться. Она, судя по всему, не так враждебно настроена. - проговорил Директор. - Что же до теории, я считаю, что Волдеморт все же создал семь крестражей. - Но он же мог разбросать их по всему свету - спрятать, зарыть, сделать невидимыми. - Я рад, что ты понимаешь размеры стоящей перед нами задачи, - спокойно сказал Дамблдор. - Но только не семь, а шесть. Седьмая часть его души, какой бы изуродованной она ни была, обитает в воссозданном теле Волдеморта. Та часть, что вела призрачное существование долгие годы его изгнания - без нее Волдеморта и вовсе бы не было. Тому, кто пожелает его убить, этим седьмым обломком души придется заняться в последнюю очередь - обломком, который живет в его теле. - Ладно, пусть шесть, - сказала Асмодея с несколько меньшим, но все же отчаянием. - Как же мы сможем их найти? - Ты забываешь - один из них ты уже уничтожила. А я уничтожил другой. - Уничтожил? - Асмодея удивленно посмотрела на Директора, и тот достал кольцо с черным камнем в золотой оправе. - Да, уничтожил. Это разумеется не прошло бесследно... - Дамблдор поднял черную кисть - Но, я считаю, что это малая плата за уничтожение крестража Волдеморта. - Но где вы его отыскали? - Как тебе уже известно, я уже долгие годы трачу немало сил на то, чтобы по возможности больше узнать о прежней жизни Волдеморта. Я много странствовал, посещал места, в которых он когда-то бывал. В развалинах дома Мраксов я и наткнулся на это кольцо. По-видимому, Волдеморт, сумев запечатать в него часть своей души, носить его больше не пожелал. Он защитил его множеством могучих заклятий и спрятал в лачуге, где некогда жили его предки, не подумав, однако, о том, что рано или поздно я могу навестить ее руины, или о том, что я буду держать ухо востро, отыскивая признаки магического тайника. Впрочем, особенно радоваться нам пока не стоит. Ты уничтожила дневник, я - кольцо, но, если наша теория о семичастной душе справедлива, остается еще четыре крестража. - И они могут быть чем угодно. Впрочем, если задуматься о надменности Волдеморта, становится понятно, что он вряд ли хранил бы свой крестраж в каком-то мусоре. - проговорила Асмодея. - Его гордыня, вера в собственное превосходство, его решимость добиться невиданного места в истории магии - все это наводит меня на мысль, что Волдеморт должен выбирать свои крестражи с особой тщательностью, отдавая предпочтение предметам, достойным всяческого уважения. - Дневник таким уж особенным не был. - Дневник, как сама ты сказала, служил доказательством того, что он - наследник Слизерина; уверен, Волдеморт придавал ему огромное значение. - Хорошо, так что же насчет других крестражей? - спросила Асмодея. - Вам известно, что они из себя представляют? - Я могу лишь догадываться, - ответил Дамблдор. - По причинам, которые я уже назвал, лорд Волдеморт наверняка избирает вещи, не лишенные некоторого величия. Потому я и рылся в его прошлом, пытался найти свидетельства того, что вблизи от него исчезали произведения магического искусства. - Медальон! - Асмодея вспомнила побрякушку, висевшую на шее Тома в воспоминании, что показал ей Дамблдор. - Рад, что ты заметила. - директор снова улыбнулся - Он принадлежал матери Тома. А она - прямая наследница Салазара Слизерина. Так же, я думаю, что Том мог заключить свои части души в оставшиеся реликвии основателей Хогвартса. - И даже меч Годрика? - Асмодея округлила глаза. - Вряд ли, ведь он дается в руки лишь гриффиндорцу. Том не мог его заполучить. А вот Чашу Хельги Хаффлпаф, которая была похищена у убитой женщины, которая в свое время была коллекционером редкостей, он вполне мог использовать. А так же, диадему Рэйвенкло. - Вместе с дневником и кольцом, это уже пять Крестражей. Но что же может быть шестым? - Асмодея задумалась. - Мне кажется, я знаю, что представляет собой шестой крестраж Интересно, что ты скажешь, если я признаюсь тебе, что мне давно уже не дает покоя появление той змеи, Нагайны? - Змеи? - ошеломленно переспросила Асмодея. - Разве животных можно использовать как крестражи? - Ну, это не очень разумно, - сказал Дамблдор. - Доверить часть своей души существу, которое способно думать и самостоятельно передвигаться, - поступок, понятное дело, рискованный. Но если мои расчеты в