Эпилог.
— Спасибо что нашли для меня время, директор. — Асмодея вошла в кабинет Дамблдора и прикрыв за собой дверь, присела в кресло. Прошло несколько дней после того "Дня Малфоев", как про себя окрестила его Асмодея. Девушка не возвращалась в поместье, желая предоставить семейству Драко больше времени для того, чтобы побыть вместе. И вот сейчас, Дамблдор наконец сдался и решился на разговор с ней. — Не благодари, Асмодея. Все же, как я уже много раз говорил, если бы не ты, меня бы тут не было. — Альбус Дамблдор сидел в своем старом кресле и с некоторым удивлением смотрел на пришедшую девушку. — Вы обещали поговорить со мной, после заседания Визенгамота. Я долго откладывала разговор, но теперь, когда Ж.А.Б.А. и С.О.В. пройдены, у нас с вами достаточно свободного времени... — девушка устроилась поудобнее и уперлось взглядом в Дамблдора. — А вы не случайно выбрали именно тот вечер, когда уехали все представители комиссии, не так ли? — директор открыто улыбнулся. — На какие же вопросы ты хочешь ответы? — В суде вы рассказали, что раскол души произошел из-за того, что вы винили себя в смерти своей сестры, Арианы... — Все именно так. — мягкий взгляд Дамблдора посуровел. — Тогда, я еще был мало осведомлен о столь темной материи, однако, именно проблемы с внутренним равновесием и стали причиной тому, что я начал искать информацию о крестражах. — Тогда, как так вышло, что чуть более года назад, мне пришлось добывать эту информацию у Слизнорта? — Асмодея прищурилась. — Вы что-то недоговариваете, Дамблдор... — Все просто. После отделения души, я стер себе память. Но, как ты понимаешь, я воскрес в том состоянии, в котором был в момент отделения той крупицы души... Вот и выходит, что тот я — все помнит... — Теперь все более-менее встало на свои места. — Асмодея кивнула. — Как же вы получили меч гриффиндора? И почему яд василиска на него не подействовал? — Гоблинское серебро. — директор улыбнулся. — Единственное, что может лишь впитывать в себя только лучшее. Таким образом, смею предположить, что меч Годрика мог разрушать крестражи, пускай в нем и был осколок моей души, но при этом, его нельзя было уничтожить, ну... — тут мужчина заерзал в своем кресле. — Кроме как провести ритуал. А меч я получил, как только занял пост директора. К моему удивлению, шляпа сама вручила его в мои руки. — Ужасно. — девушка покачала головой. — У вас еще есть крестражи? — Храни тебя Мерлин, Асмодея! — директор поморщился. — Я бы в жизни не рискнул разделять свою душу еще хоть раз. Именно по-этой причине, я стараюсь не убивать своих возможных противников... — Ну, на Волдеморте при битве вы использовали заклинание разложения души, не так ли? — девушка вспомнила строки из дневника Кингуса Блэка. — Удивлен, что ты о нем знаешь... — директор вздохнул. — В любом случае, в тот момент, оно показалось наиболее уместным. Самое безобидное заклинание темной магии, если ты понимаешь, о чем я? — Я читала некоторые из заметок прадеда Сириуса Блэка. — Асмодея кивнула. — Тогда ты должна понимать, почему я выбрал именно его. — Дамблдор пожал плечами. — Я хотел, чтобы Том Реддл осознал, что он сотворил с своей душой. Правда, я удивлен, что заклинание начало медленно его убивать. — Семь крестражей. — Асмодея пожала плечами. — Такое никому не пожелаешь... И все же, у меня есть сомнения. Мог ли он выжить? — Только если бы ему помог опытный некромант. Такие проклятия просто так не снимаются. Это тебе не Летуче-мышиный сглаз! — мужчина нахмурился. — А если, как раз в это время, в Британии гостит ученик Кингуса Блэка? — Бен-Гур? — у Дамблдора округлились глаза. — Тогда, это крайне плохие новости для магической общественности... — Он умертвил нас с Асмодеей, и если бы не Драко, меня бы здесь не было. — девушка покачала головой. — Я не понаслышке знаю, насколько он силен... — Альбус Дамблдор предался воспоминаниям. — В момент нашей битвы с Грин-Де-Вальдом, я ощущал присутствие мощного темного волшебниа. И только по-этой причине не стал убивать Геллерта. В тот миг... Я готов был даже отбросить свою человечность, чтобы только закончить войну. — директор внезапно встрепенулся. — Скажи, а ты не знаешь часом, каким образом, Драко Малфой смог убедить его воскресить тебя? — У него была мантия моего отца и воскрешающий камень. — Асмодея удивилась. — А какое это имеет значение? — Мантия-невидимка и воскрешающий камень — это Дары Смерти, Асмодея. — Дамблдор удивился. — Ты не слышала о них? — Детская сказка, как по мне. — девушка пожала плечами. — И все же, вы говорили, что у вас Бузинная палочка? — О, нет-нет-нет... — Дамблдор улыбнулся. — Вовсе нет! Они настоящие, эти дары. Мы с Геллертом, в наше время, старались найти их. Но в то время, как я надеялся улучшить с их помощью жизнь волшебников, путем изучения и воспроизведения подобных артефактов, Грин-Де-Вальд хотел с их помощью поработить магическую общественность. — Потрясающе... — девушка закатила глаза и снова переключилась на интересующую её тему. — Значит, последний дар — это ваша непобедимая волшебная палочка? — Именно. — Дамблдор замялся, но спустя несколько секунд, достал таки свою палочку и положил на стол перед Асмодеей. — Бузинная палочка... Принадлежавшая старшему из трех братьев. — И у вас было предположение, что Темный Лорд охотился за ней? — Асмодея вздохнула. — Для чего она ему? При встрече, он лично сказал мне, что философский камень умножил его силу, и что даже старый вы были ему не ровня! — Быть может, именно по причине моего внезапного воскрешения, он её и искал. — Дамблдор отвел взгляд в сторону, туда где висели портреты бывших директоров и директрис школы. Его портрет отсутствовал. — Все же, ты уже много раз рушила его планы. Ты выросла прекрасной волшебницей, Асмодея... — Какой ценой? — девушка опустила голову. — Сколько невообразимых потерь... Сначала Сириус, потом Снейп-пожиратель. Потом ваша смерть... — тут она снова подняла голову и уперлась взглядом в директора. — Ну, я снова жив, как ты должно быть заметила... — директору внезапно стало неуютно, под пристальным взглядом Асмодеи. — А Асмодея — нет. — девушка медленно поднялась со своего места. — Из-за того что происходит в последнее время, мне иногда кажется, что было бы лучше, чтобы Драко не находил шкатулку с воскрешающим камнем и не отправился бы воскрешать Асмодею. — Не говори так! — Дамблдор впервые, на памяти Асмодеи, потерял самообладание и подскочил со своего места. — Сколько жизней ты спасла? Первый курс! Второй курс — всю школу уберегла от василиска. На третьем ты спасла Сириуса. Если бы не ты, мы бы так и не узнали, что Том Реддл возродился! ТЫ помогла мне с поисками крестража на шестом курсе, и боролась с последствиями нападения на Хогвартс! Ты — как никто другой заслужила второй шанс! — А как же жизни отнятые мной? — глаза девушки покраснели и замерцали. — Питер Петтигрю, пожиратели в министерстве, Наземникус Флетчер, Яксли... — Ты себя попросту накручиваешь... — директор покачал головой. — Молодым людям в твоём возрасте это свойственно. И все же, каждый из них получил то, что заслужил. Петтигрю предал твоих родителей, судя по тому, что рассказала мне Минерва. Сотвори кто подобное со мной, я быть может, тоже не стал заступаться за него. И это не месть, а справедливость. Грех за смерть Петтигрю лежит не на твоих плечах, так что, не вини себя. — А Наземникус? — Асмодея поникла. — Это был просто порыв ярости, однако, старый вы сказали, что без зазрения совести бы бросили меня в Азкабан, если бы я была не так важна... — Всем свойственно ошибаться. — Дамблдор развел руками. — Своим длинным языком он подрывал деятельность Ордена Феникса. Так же, судя по моим же записям, он не уберег тебя от встречи с дементорами, за что ему отдельное "спасибо". — Артур Уизли... — плечи другой опустились. — Если бы не мои действия в прошлом, вам бы не пришлось заколдовывать свою гаргулью и я бы успела вовремя вас предупредить. — А вот это — совершенно независящее от нас стечение обстоятельств. — директор вернулся в кресло и откинулся на спинку. — Если так рассуждать, то старый я так же виноват в этой смерти. Всего нельзя учесть, Асмодея. А твои самобичевания — ни к чему хорошему не приведут. Отбрось их! Те жизни уже не вернуть. Понимаю, многое из твоего прошлого все еще тяготит тебя, но не позволяй этому тебя остановить. Ты — мракоборец! Твоё призвание — защищать жизни простых волшебников и волшебниц. И если быть откровенным, эта защита не всегда дается простым путем. Иногда нужно и замарать руки! После этой фразы, в кабинете Дамблдора повисло временное молчание. — Стать мракоборцем — была идея Асмодеи... — девушка прикрыла глаза и горестно усмехнулась. — В то время, глядя на то, как она бросается вперед, защищая друзей без раздумий, мне казалось, что ей место вовсе не на слизерине. — Боюсь, мне тебя не понять... Мне казалось, что когда вы обе разговаривали со мной в начале шестого курса, ты все для себя решила. И после воскрешения, я думал, ты осознала себя как Асмодею? — Дамблдор удивился. — Разве это не так? — Сложно считать себя кем-то другим. — Асмодея покачала головой. — Да, у меня все наши общие мысли и чувства... — на последнем слове, голос девушки дрогнул. — Но окружающие