Когда она прикрикнула на меня, я испугался и выронил перья. Было очевидно, что она очень злится на меня. Я лихорадочно начал извиняться, наклонившись, чтобы подобрать разбросанные перья.
— Извинения — это не ответ, ребенок!
Мой Снейп тоже так говорил. «Но он не стал бить меня после этого. Не стал!»
Я поднялся, вернув потрепанные, грязные перья обратно в банку.
— Я у-убирался, мадам, — ответил, зная, что лучше не поднимать глаз.
— Это откровенное вранье, мальчик. Ты даже не смог посмотреть мне в глаза, когда говорил это!
Я запротестовал. Не знаю, что заставило меня сделать это. Никогда, никогда нельзя пререкаться! «Плохой, плохой Гарри! Теперь у тебя точно будут неприятности!»
— Чушь! — надменно упрекнула она меня в ответ на мои протесты, направившись ко мне.
«Где же мой Снейп?»
* * *
С.С.
Они пришли в ужас, когда я заклинанием взорвал заднюю дверь их дома. Они, во всех смыслах этого выражения, застыли в оцепенении за какую-то долю секунды.
Я просканировал разум их тучного сынка на предмет воспоминаний о Гарри и нашел весьма много сцен, в которых он проявлял свои хулиганские наклонности. Это избавило меня от лишних угрызений совести, ведь мальчика тоже затронут несчастья, ожидавшие его родителей.
Я левитировал жуткого ребенка назад в его комнату, чтобы потом стереть память.
Я повернулся к отвратительной сестре Лили. Как она могла так обращаться со своей собственной кровью? Она должна была защищать и воспитывать малыша. Но складывалось впечатление, что она просто проспала все это время, благополучно пропустив побои и плохое обращение.
Раз Гарри снились кошмары, то пусть снятся и ей. Я силой заставил ее выпить зелье Pervigilo Insomnium, вызывающее сны, похожие на видения, насылаемые дементорами. (п.п: в пер. с латыни pervigilo— проводить без сна, не спать; insomnium— кошмар)
Только еще более пугающие.
Идеально.
К тому же наказание ее мужа осложнит ее бодрствование.
Для «дяди Вернона» я приготовил нечто более всеобъемлющее. Тут я избрал своим оружием легилименцию. Я ворвался в его разум, разрывая каждое счастливое воспоминание, что откликнулось на заклинание Recordatio Ereptor. (п.п.: в пер. с латыни recordatio— воспоминание, ereptor— отнимающий силой, похититель).
Из того, что осталось, я создал нечто еще более пугающее. Я оставил Вернона в том же состоянии, в котором пребывал Гарри, когда в пабе его захватили воспоминания: в ужасе перед всеми и вся, всегда ожидающим худшего. Дурсль уже никогда не будет прежним.
Я стер всем им память после того, как ввел взрослым зелье отменяющее действие заклинаний. Если их когда-нибудь арестуют, ни один очаровательный министерский служащий не сможет меня в чем-либо обвинить.
Когда Гарри будет готов давать показания, их будет ждать настоящее тюремное заключение.
До тех пор, мы уже были свободны.
* * *
Г.П.
Он вернулся. Я возблагодарил звезды, луну и все прочие космические объекты, которые смог вспомнить в моем текущем состоянии. Должен ли я чувствовать облегчение? Что если он оставит меня здесь? Что если он поймет, что от меня слишком много неприятностей и отдаст меня Дамблесдору? Конечно же, Мистер Профессор Снейп накажет меня, но как?
Я не посмел обернуться, стоя в углу, как она мне и приказала, но я услышал шорох его мантии, когда он ворвался в комнату.
— Что, во имя Мерлина, здесь случилось, Минерва? — потребовал он. Судя по голосу, он был очень зол и раздражен!
Она не торопилась с ответом. Аккуратно положив свои очки-полумесяцы на стол, она объяснила, что я посмел прикоснуться к ее бесценным артефактам, испортил ее набор для письма, да еще и наврал, пытаясь избежать наказания. «Какой еще набор для письма?»
Мистер Профессор Снейп дышал, как пыхтящий старый паровоз.
— Говоришь, он соврал. И как же мальчик объяснил свое поведение?
«Мальчик!» О, нет, о, нет, о, нет!
— Он сказал, что убирался! Можешь себе это представить, Северус? — визгливо ответила она.
Но тут мой опекун просто взорвался.
— Конечно, он убирался! Именно это ма… черт! Именно это ребенок и делал — убирался, глупая старая ведьма!
Постойте… он ругался на нее. Неужели он сердится на нее, а не на меня? Он поверил мне?
— Выходи из этого проклятого угла, Гарри. Мы отправляемся домой.
Когда я послушно подошел к нему, я увидел, что она метнулась к нам.
— Как ты смеешь, Снейп! Сначала ты оскорбляешь меня, а потом подрываешь мой авторитет! Я думала, ты будешь благодарен, что я преподала урок этому маленькому хулигану!