«Но это больше не так!»
Я увеличил в размерах нашу жалкую ванну и кухню, потерпев сокрушительное поражение при попытке объяснить мальчику теорию магического пространства. Каждая стена, пол и предмет мебели стали теперь ярче и, в целом, приобрели совершенно другой вид.
Когда со всем было покончено, дышать в доме стало гораздо легче. Призраки прошлого больше не прятались в темных углах.
Стоя на пороге обновленной детской, я почти улыбнулся при виде лохматых черных волос, разметавшихся по канареечно-желтой подушке. Он покосился на меня, несомненно, испытывая страх из-за того, что без очков он не мог видеть меня нормально.
— Не беспокойся, Гарри. Я не сделаю тебе больно, ребенок.
— Да, сэр, — ответил он жалостливым голоском.
Кажется, этот вечер встревожил его. Мои мысли вновь обратились к воспоминанию о том, как Поппи укачивала его. «Хуже от этого, наверно, не будет. Да и никто об этом не узнает. К тому же маленький паршивец, возможно, прекратит так зажиматься, если я просто уложу его спать...»
* * *
Г.П.
Он же только что сказал, что не сделает мне больно, так почему же он идет ко мне? Я заставил себя, насколько это было возможно, лежать неподвижно, при этом дрожа под одеялом.
Он протянул мне мои очки. Когда я надел их, то увидел озадаченное выражение на его лице. Он вытянул руку по направлению ко мне. «Он собирается душить меня?» С облегчением я понял, что он всего лишь натянул одеяло мне до подбородка.
Погладив меня раз, два, он кашлянул и сказал чуть громче, чем было необходимо:
— Добрых снов, Гарри.
Свет погас, и мой сдерживаемый смешок превратился в широкую, яркую улыбку! «Теперь мне точно приснятся хорошие сны!» Я беспокоился, что в доме крестного не было часов, которые я мог бы слушать. Но внезапно мое желание дождаться полуночи, когда мне исполниться девять, перестало казаться мне таким уж важным.
* * *
Г.П.
Проснувшись, я почувствовал запах сосисок и кофе, проникший в мою комнату — мою комнату! Поначалу я все еще был счастлив. Мне было так удобно под моим совершено новым одеялом. А затем я резко сел в кровати!
«Он готовит! Я опоздал, я опоздал, я опоздал!» И хотя я заправил кровать и оделся за рекордно короткое время, мне все равно показалось, что это заняло целую вечность! Тяжело дыша, так что даже извиниться не было возможности, я буквально влетел на кухню!
— Гарри. Я рад, что ты встал. Я как раз собирался идти будить тебя.
Слава небесам, что я проснулся! Меня бы точно наказали, если ему пришлось бы ходить за мной, так ведь? «Все было так непонятно!»
— Что я могу сделать, сэр? — не стоило и сомневаться, что у него найдется для меня работа по дому, раз уж он сам готовил.
— Ты можешь сесть за стол, положить салфетку на колени и приниматься за свой завтрак, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
Когда мы поели, я заметил, что снова забыл о магии! Он отправил посуду в раковину, где она, пританцовывая вместе с губкой, кружилась в заполненной пузырями раковине. По крайней мере, так я себе это представлял. Танцы были гораздо интереснее, чем просто чистка!
* * *
С.С.
У меня ушло некоторое время, чтобы привлечь внимание мальчика. Он сидел, открыв рот и уставившись в пространство, словно ждал, что фарфор вот-вот атакует серебро. Я проглотил комментарий на счет мух, залетающих в открытые рты.
— Гарри? Гарри?
Наконец, слегка постучав по столу, я добился его внимания, хотя, как и всегда, это напугало его — но совсем немного.
— Ой! Да, сэр? Простите, сэр!
— Не нужно извиняться, ребенок, — вздохнул я. — Ты знаешь, какой сегодня день?
Его глаза ненадолго засветились, но затем он тихонько вздохнул и опустил глаза.
* * *
Г.П.
Он не мог думать о том же, о чем и я. Откуда ему знать, что тридцать первое июля — это мой день рождения? Он, возможно, даже не осознают, что сегодня последний день месяца — в доме не было ни календаря, ни расписания.
— Среда, сэр? — сегодня, и правда, была среда, так что я не врал.
— Да, а еще... — в этот роз он посмотрел на меня, приподняв обе свои изогнутые брови.
— Тридцать первое июля, сэр?
— Крестный, Гарри.
— Простите, крестный!
Думаю, он ждал, что я скажу еще что-нибудь, а потом не выдержал и закатил глаза.
— Твой день рождения, Гарри. Сегодня твой день рождения, — проворчал он.
— Да, сэр.
Дни рождения! Всегда, когда Дурсли вспоминали об этом, день становился гораздо-гораздо хуже. «Но с моим Снейпом все будет по-другому?»