Я послушно вычерчиваю в воздухе небольшую петлю ушком вниз. Она напоминает какую-то латинскую букву, но я забыл, как она называется.
— Заклинание вы, я думаю, знаете.
Я киваю, но не произношу «Legilimens» вслух. Этому меня тоже он научил: не соваться с инициативой раньше времени.
— Мне только хотелось бы уточнить, Поттер, на какой случай вы хотите подстраховаться, осваивая эту науку? Я, хоть и не без труда, обучил вас защищать свое сознание. Для чего вам учиться проникать в чужое?
Мысли отличников на экзаменах читать. А что, тоже дело.
— Сэр, — я подбираю слова медленно, но он не торопит меня, — я считаю, что это может пригодиться. Я знаю, что интуиция не раз подводила меня… Вы сами можете назвать не один яркий пример… И все-таки. Моя палочка и палочка Сами-Знаете-Кого — сестры. Они не хотели сражаться друг против друга два года назад, могут не пожелать и впредь, разве не так? Вы научили меня ставить Зеркало, то есть оборонять рассудок без палочки. Теперь мне бы стоило научиться атаковать — тоже не слишком надеясь на палочку, она здесь хоть и нужна, но тоже лишь вначале. Во всяком случае, мне так кажется.
Снейп задумчиво разглядывает меня, как будто видит впервые. Потом встряхивает головой — волосы падают вперед, и он привычно отводит их с лица.
— Иногда я думаю, Поттер, что вы нарочно прикидываетесь дурачком львиную долю того времени, что отводится всем людям на процесс развития личности. Вы изображаете идиота часто, талантливо, убедительно. Но после начала наших бесед — сперва в принудительном порядке, разумеется, — я нахожу, что вы выбрали не тот типаж. Вы умнее, чем я считал. Однако будем все же надеяться, что вам не пригодятся эти знания.
Я поднимаю на него глаза, ощущая, как горят уши. Вот уж не знал, что буду так смущаться, когда меня будет хвалить этот человек. Я давно не вижу в нем монстра, стереотип отношения сломался в ту первую ночь, когда я кончил, думая о нем — но я в самом деле не думал, что для меня так много станет значить похвала Снейпа.
— Спасибо, сэр.
— Это лишь констатация факта. Встаньте.
Я поднимаюсь на ноги, привычно отходя на середину кабинета — на тот случай, если опять надумаю грохнуться на пол. Так хоть об стол не убьюсь.
— Запомните, Поттер. Легилименция — это атака на очень тонком уровне. Глубже мыслительного. Поэтому она требует максимального сосредоточения. Мало вломиться в чужое сознание — следует знать, что именно вы хотите в нем увидеть, какие воспоминания и чувства подвергнуть рассмотрению и анализу. Далеко не всегда самое горькое и стыдное — то, что открывается взгляду прежде всего — является тем, что на самом деле важно. Само по себе это заклинание не является боевым — оно скорее из разряда стратегических. Не представляю себе, на что именно вам хотелось бы посмотреть в воспоминаниях Темного Лорда — и хотел бы, чтобы вам не представилось ни надобности, ни случая. Но тем не менее. Если таковое произойдет. Помните, что ваша собственная защита должна быть в этот момент абсолютно готова отразить встречную атаку. В противном случае вы проиграете, даже стоя за шаг от победы. Вы меня понимаете?
— Вполне, — я киваю. Смущение прошло, как не было, я чувствую, как выравнивается дыхание, а тело само принимает позу, нужную для наложения заклятия: слишком часто я видел, как его накладывает Снейп.
Да, Гарри, хоть что-то. Раньше я никогда не мог похвастаться умением собраться.
— Так что именно вы хотите найти?
— Он боится меня, — отвечаю я убежденно, — боится, что я его убью. Потому и стремится постоянно ударить первым, упредить. Значит, есть что-то, чего не знаю я — но что знает обо мне он. Какое-то слабое звено в цепи, и оно у меня под носом, но я его не вижу. Волдем… извините… он знает, как я могу с ним справиться. А я не знаю. Именно это и стоило бы выяснить.
Снейп порывисто встает со стула и делает несколько широких шагов взад-вперед, потом останавливается передо мной:
— Но если даже допустить, что вы правы, Поттер. Если допустить такой безумный вариант. Если предположить, что вам удастся проникнуть в мысли Темного Лорда и получить интересующую вас информацию — я опускаю тот нюанс, что на этом этапе вас тысячу раз могут убить — как вы рассчитываете успеть применить ее? У вас не будет шанса встречи один на один — он не пойдет на это. Гуща битвы, сотня проклятий, летящая в разных направлениях — в основном вам в голову — и вы, думающий, как воспользоваться увиденным. Это самоубийство.
— А я и не спорю, что у меня один шанс из тысячи.
Наши глаза встречаются, и я улыбаюсь — такая неподдельная тревога сейчас в его взгляде. Мне не хочется думать, чем она продиктована. Она мне просто приятна. Я улыбаюсь — почти радостно и, наверное, со стороны можно решить, что у меня не все дома. Однако как раз сейчас я ощущаю себя лучше всего.