Скажи он это вчера, я, наверное, все-таки удивился бы. Сегодня это не новость.
— Я знаю.
— Знаешь? — Я киваю. — И что?
— Ничего. Мне все равно.
— Как это! — от неожиданности Рон повышает голос, и на нас оглядывается стайка проходящих младшекурсников. — Ты же в курсе, что от него можно ждать чего угодно!
— Я в последнее время понял, Рон, что «чего угодно» можно ждать от кого угодно, — отвечаю я, выразительно глядя на него, — так что бояться бессмысленно. Когда не знаешь, откуда могут нанести удар, можно сделаться параноиком от ожидания. А я хочу ходить спокойно, не озираясь через плечо.
Он коротко выдыхает и отводит взгляд. Я хотел бы усмехнуться — но губы не складываются в презрительную гримасу. Этот тихий диалог — финал нашей шестилетней дружбы. По крайней мере, сейчас я в этом уверен. Рон всегда понимал намеки, особенно когда они касались лично его. Понял и теперь, не так ли?
Я пожимаю плечами:
— Спасибо, что предупредил. Впрочем, я догадываюсь. Вчера я видел Финнигана с Малфоем. Когда застаешь гриффиндорца на территории Слизерина — это всегда повод задуматься. Верно?
Фраза получилась с двойным смыслом, но мне не хочется наблюдать за тем, как Рон будет подбирать слова для ответа. Он их не найдет — не скажет того, что мне было важно услышать.
Я слегка киваю, разворачиваюсь и ухожу, заставляя себя держаться прямо.
Хотя меня в последние недели на территории Слизерина мог бы увидеть только директор — с его способностью смотреть сквозь мантию-невидимку. Без нее я давно уже не спускаюсь в подземелья.
А еще Дамблдор давно не осведомлялся о моем самочувствии. И слава Богу. Потому что мне с каждым разом все тяжелее смотреть в его глаза и сдерживаться, чтобы не высказать всего, что я думаю по поводу его «политики невмешательства».
Может быть, теперь, когда Азкабан лежит в руинах, что-то изменится? Многие школьники обеспокоены тем, что их родители остались во внешнем мире. Никто не застрахован от ночного визита Пожирателей смерти, тем более теперь. И неизвестно, над чьим домом поднимется очередная Черная метка.
Магглорожденным еще хуже: у большинства родственники даже не подозревают о том, что идет война. А если и знают, что могут сделать? Замки заклинаниям не помеха.
Мир ждет, когда я буду готов убить его. Он ждет, когда сможет убить меня. Или-или.
У меня нет права ошибиться, нет права не суметь. У меня нет даже права умереть первым.
Зато есть право на мщение, на защиту тех, кого люблю, и на ненависть.
Сдвоенные Чары проходят мимо моего сознания, я на автомате выполняю рекомендации Флитвика и прислушиваюсь к странному ощущению, мурашками разбегающемуся под кожей. Головная боль отступила, но не исчезла, и мысли ползут медленно, как под водой. Может быть, у принятых мной таблеток такой побочный эффект?
Фиксирующие заклинания — третья ступень в курсе Скрепляющих чар — оказываются едва ли не легче Поддерживающих. С ними справляются практически все — а я чувствую затылком взгляд Рона. Гермиона безучастна — наверное, она думает о родителях, о том, как предупредить их. Ей сейчас не до наших ссор. И то правда: мне можно переживать только за Дурслей, но переживать за них я как-то… неспособен. А те, кто мне на самом деле дорог, находятся под защитой стен Хогвартса.
Интересно, Рон за свою семью не переживает? Судя по его лицу, в котором читается готовность продолжить выяснение отношений, не особенно.
А что, он недолго готовился к разговору, думаю я язвительно. Всего пару дней. Подумаешь, опоздал. Наверное, считает, что все можно легко исправить. Только я не намерен больше прощать по первому слову — как на четвертом курсе. А может быть, дело в том, что я не могу «просто забыть». Тогда его оскорбительные слова в любом случае относились лишь ко мне. Теперь не так.
Наверное, военные действия выйдут на новый уровень. Тлевшая война станет «горячей», как говорят о таких случаях в неволшебном мире. В самом деле — Волдеморту нечего больше ждать для того, чтобы успешное нападение на Хогвартс стало возможным. Не будет же он вечно развлекаться, устраивая беспорядки в Лондоне. Гибель простых людей представляет для него от силы спортивный интерес. Ему не дают покоя маги — и он собрал достаточно сил для удара. Это ясно без всяких выкладок. Теперь он может не выманивать меня из замка, не лезть в голову — а просто начать осаду. Куда я денусь?
И кто-нибудь — хоть кто-нибудь из преподавателей собирается в подробностях рассказать, что произошло, и дать наставления, как себя вести? Старшекурсникам вроде нас, понятное дело, их давать уже бесполезно. А подавленные малыши? Надеюсь, хотя бы теперь мы услышим правду.