С каждым классом будут говорить по отдельности? Или с каждым факультетом? Деканы сегодня чрезвычайно серьезны. Неудивительно.
Я ловлю себя на мысли о том, что снова думаю о нем. Об одном из деканов, об одном из людей, чья роль для меня в происходящем очевидна — и едва ли не заглавна. Об учителе. О любовнике.
О себе я думать не хочу. Освоить бы заклятие невидимости, чтобы не притягивать взгляды, не закрывать постоянно лоб челкой, не слышать в спину «Мальчик-который-выжил».
Я собираюсь пойти после пар в библиотеку и просидеть там до ночи, уткнувшись в книги. Заниматься, как все нормальные люди, готовиться к предстоящим экзаменам и усилием воли отключить бьющуюся в голове мысль о том, что от Волдеморта за страницами фолиантов не спрячешься.
О том, что прятаться для меня — непозволительная роскошь.
О том, что главная магическая тюрьма теперь — только развалины древнего замка, а мой враг дождался присоединения дементоров, чтобы сделаться практически непобедимым.
У вас не будет шанса встречи один на один — он не пойдет на это. Гуща битвы, сотня проклятий, летящих в разных направлениях — в основном вам в голову…это самоубийство.
Ты же понимаешь, что у меня нет другого выхода, молча говорю я, отвечая ему в воспоминании.
Даже ты хочешь, чтобы я сделал это. Хочешь — как ни крути.
И никто не снимет это с меня, потому что есть пророчество.
Чтобы я убил — или был убит. В одиночку — даже если вокруг будет гуща битвы.
А мне через два месяца семнадцать лет. И я дьявольски хочу жить.
* * *
Часов в пять вечера, переделав все задания, которые требовали конспектирования, я перестаю противиться горячему желанию спуститься в библиотеку. Хорошо, что нам в последнюю неделю меньше задают на вечер — высвобождается время для подготовки. Можно спокойно заниматься повторением пройденного и освежать в памяти то, что понадобится на экзамене. Через несколько дней Чары — я хотел бы и Травологию сдавать на следующий день, чтобы с чистой совестью перейти к Трансфигурации и Высшим Зельям. Если предмет МакГонагалл сложен, то она, по крайней мере, курирует Гриффиндор, и можно рассчитывать на дополнительные вопросы, если буду совсем «тонуть». А вот как сдавать Снейпу Зелья — это вопрос.
Не говоря уж о том, что я как всегда перед экзаменом чувствую, что на самом деле практически ничего не знаю, не умею и не помню, я просто не представляю, как буду разговаривать с ним, объясняя процентное соотношение компонентов в каком-нибудь зелье и последовательность их добавления в котел. Потому что я привык разговаривать с ним наедине. В классе мы давно не обмениваемся репликами — разве что он по привычке или для соблюдения декорума отпускает язвительные замечания в мой адрес.
Заговорить с ним, услышать его голос в ответ, критикующий или хвалящий, все равно — мне кажется, я тут же наделаю ляпов или ошибусь в описаниях. И не оттого, что буду его стесняться, а потому, что буду непрерывно бояться чем-нибудь выдать себя… нас. Его. За нашим диалогом ведь обязательно будут наблюдать. Еще бы, такой аттракцион — Поттер против Снейпа! Шесть лет за нами следят и только ставок не делают. А значит, заметят любую изменившуюся мелочь.
Ну и, опять-таки, я ничего не помню! Он, конечно, говорит, что в нужный момент я все вытащу из памяти и воспроизведу, но я вовсе в этом не уверен. А опозориться в его глазах мне будет… мне будет просто стыдно.
М-да, задачка. Я встаю из-за стола в гриффиндорской гостиной и киваю сам себе. Раз сегодня только чтение полезной литературы помогает моим мыслям шевелиться, пойду в библиотеку и начну начитывать материал к следующим экзаменам. Лучше всего Зельям — они стоят после Трансфигурации, но беспокоят меня сильнее.
Я выхожу, обернувшись и махнув рукой Полной Даме. Та приветливо улыбается в ответ, умиленно разглядывая меня. Пока она не сказала, как я «очаровательно выгляжу» — это она изрекла вчера вечером, когда я вернулся с занятия со Снейпом — я торопливо прошу ее передать мисс Грейнджер, если она будет меня искать, что я в библиотеке.
— Хорошо, Гарри, — произносит Дама, и я бегом спускаюсь по меняющим направление лестницам.
Иногда мне кажется, что эта почти разумная способность останавливаться не там, где нужно, усвоена лестницами от кого-то необычайно вредного по натуре — или неудачливого шутника. Вроде Пивза. Во всяком случае, лестница причаливает ко входу совсем не в тот коридор, который мне нужен. Я несколько секунд жду, что она продолжит путь, но этого не происходит. Ну и ладно. Пройду через пару пустынных галерей и спущусь в другом месте. Я тороплюсь, а тут такие помехи.