— Слушай, Гарри, — внезапно подает голос Рон. Он бормочет мне в ухо, однако Дамблдор сразу поднимает голову. — А знаешь, ведь Малфой и Финниган это письмо принесли не в тот день. Голову даю на отсечение, что накануне. Ты вспомни, какие Симус взгляды на тебя кидал. И кривился в предвкушении.
Я оборачиваюсь, вскидывая голову, так, что на мгновение перед глазами все плывет:
— Ты полагаешь?.. — догадка обжигает, как пощечина. Дамблдор в хмуром недоумении смотрит на Рона, а я не успеваю даже удивиться, когда мы снова начали понимать друг друга с полуслова. До меня доходит смысл его слов, и это значит…
— Это было до, правильно? До того, как я… мы его убили. — Я поворачиваюсь назад и смотрю на Дамблдора, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. Не получается: я хмурюсь и прикусываю губу, наверное, это делает меня младше. Неважно.
— И давно вы знаете, сэр? Скажите честно.
— О чем именно? — сердито переспрашивает директор, но ему не хватает уверенности. Черт возьми — Рон прав. Дамблдор не потерпел бы такой наглости даже от меня, даже после случившегося, если бы не чувствовал, что, как говорил дядя Вернон, «рыльце в пушку». — Что ты хочешь услышать?
— Давно ли вы знаете, — резко повторяю я, буравя его взглядом. Я неплохо этому научился… за последние недели. Пока директор не вызывал меня к себе — а я еще радовался, что это позволяло мне находиться в безопасности! Позволяло, как же.
— Достаточно давно, — пожимает плечами Дамблдор. — Поскольку у меня есть карта, которую нарисовали твой отец и его друзья, твое пребывание в комнатах профессора Снейпа после отбоя, естественно, недолго оставалось для меня секретом.
— А может, это вы ему поручили… так меня занять? — предположение слишком ужасно, чтобы быть правдой, но у меня все обрывается внутри, пока я жду ответа. — Чтобы нервы успокаивать?
— Как ты мог такое подумать! — Дамблдор повышает голос, а я не могу сдержать облегченного вздоха и счастливой улыбки. Я научился чувствовать фальшь. Здесь ее нет. Нет — а значит, все, что мы делали со Снейпом, было по взаимной договоренности. Я не решаюсь сказать, что по желанию, но по крайней мере не по приказу директора.
— Извините, — легко говорю я, устраиваясь в кресле поудобнее. Хорошо, что на улице лето — нельзя сослаться на срочные дела и закруглить разговор, выставив меня под этим предлогом за дверь.
— Пребывание в больничном крыле сказалось на тебе не лучшим образом, Гарри, — замечает директор, в свою очередь разглядывая меня. — Характер у тебя явно испортился.
— Да, Симусу тоже всегда казалось, что у меня хорошее настроение только тогда, когда мы лежим в одной кровати, — небрежно киваю я, краем глаза наблюдая, какое ошеломленное выражение появляется у Дамблдора на лице. — А почему, вы думаете, они жаловаться прибежали? Симус очень жалел, что я его больше не замечаю, а Малфоя жгло, что Снейп на него ноль внимания. Правда, эта парочка со всем, что шевелится, спать готова. Девочки, мальчики — не суть важно… Вы знали, директор! — я снова обвиняюще смотрю на него, — знали и молчали, пока в этом была «польза для дела». А теперь можно стало и о морали подумать. Да? Не пойдет. Вы ничего не сказали весной — я вас очень прошу забыть об этом и теперь и оставить профессора Снейпа в школе. Разве я многого хочу? По крайней мере, я не двуличен… как вы.
— А что прикажешь делать с мистером Малфоем и мистером Финниганом? — Дамблдор трет пальцами виски, и я понимаю, что он готов сдаться. Впервые в жизни наблюдаю такое зрелище. Не знаю, что его доконало. Может, моя решимость идти до конца, может, просто совесть мучает.
— С ними?.. — минута проходит в тишине, а потом мне в голову приходит великолепная в своей простоте идея: — Позовите их сюда. Пожалуйста.
Дамблдор в некотором недоумении поднимает голову:
— Сейчас? Для чего?
— Для того чтобы решить проблему раз и навсегда, — отзываюсь я, вертя в пальцах палочку. Волноваться больше не о чем — будет так, как я хочу или так, как никому не понравится. Я делаю то, что должен самому себе. За то, что так долго стыдился своей природы. За то, что пытался заигрывать с девчонками. За то, что подчинялся Симусу и его словам, что кроме него со мной никто никогда ни на что не согласится… И за то, что остался бы таким надолго, может, насовсем, если бы не Снейп.
— Вызови мистера Драко Малфоя с факультета Слизерин и мистера Симуса Финнигана с Гриффиндора, — обращается Дамблдор к появившемуся домовому эльфу. Тот кивает и молча исчезает, а директор с некоторым беспокойством кидает на меня взгляд: — Гарри, может быть, ты объяснишь, в чем смысл очной ставки? Тем более что она предполагается в моем кабинете.