— Да, конечно, — я вздыхаю. Честное слово, мне совсем не нравится мое новое амплуа. Снейп как-то назвал мои методы достижения цели эмоциональным шантажом. Сдается мне, он был не так уж неправ. — Я собираюсь подтвердить, что мои отношения с профессором Снейпом выходили — и надеюсь, будут выходить впредь — за рамки школьной программы. И хочу, чтобы этот разговор произошел при свидетелях.
Жаль, я не вижу сейчас лица Рона. Если оно хоть отчасти напоминает дамблдоровское, я упускаю шанс развлечься.
— Гарри, — задумчиво произносит директор, — ты в своем уме? Ты понимаешь, что говоришь?
— Еще как понимаю, — киваю я. Глаза упрямо закрываются, меня мутит от усталости, но голова ясная. — И вы подтвердите при них, профессор, что ничего не имеете против. Чтобы они заткнулись и прекратили поливать грязью наши имена. Вы же, в конце концов, всегда говорили, что людям надо давать шанс. Вот и дайте его… нам со Снейпом и Малфою с Финниганом.
— Эти-то причем? — интересуется Рон.
— Притом, что или они заткнутся и не будут трепать языками на всех углах, или я просто сотру им память. Чтобы лишнего не помнили.
— Ты так хочешь провести лучшие годы своей жизни в тюремной камере Азкабана? — голосом, не сулящим добра, осведомляется Дамблдор.
— Нет. Там ведь теперь нет дементоров, а значит, скука смертная. Едва ли я там задержусь, — я неторопливо раскрываю машинально стиснувшиеся в кулак пальцы и дую на ладонь, где отпечатались следы ногтей. А потом сосредоточиваюсь — и на ладони возникает огонек. Маленький, не обжигающий, но самый настоящий. Ух ты. Наверное, моя магическая сила высвободилась со смертью Волдеморта. Или освободилась. Может быть, он как-то связывал ее во мне, пока был жив. Рон потрясенно сопит за плечом, даже Дамблдор на мгновение замирает, глядя, как небольшое пламя танцует над рукой. — Поэтому не надо пугать меня, едва вставшего с постели, Азкабаном, — заключаю я и снова сжимаю ладонь. Огонь исчезает. Интересно, что еще я смогу отныне делать без палочки?
— А если я не пойду навстречу твоей просьбе, Гарри? — осведомляется Дамблдор, то ли в попытке сохранить лицо, то ли в последней надежде испугать. Я понимаю, что должен сдерживаться, но ответ все равно выходит злым:
— Мне будет очень жаль, что у вас такая плохая память, сэр, и вы не хотите пойти навстречу в такой мелочи. Потому что, провались оно все пропадом, именно мы убили его! И вы, как бы это помягче выразиться, обязаны нам! Не только мне, слышите, нам — нам обоим! Хрен бы я что сделал без Снейпа!
Где-то внизу магически усиленный голос Малфоя произносит «лимонный зефир», и я подбираюсь, глядя Дамблдору в глаза:
— Извините, сэр. Но я не могу иначе. — Он долго смотрит на меня, не соглашаясь — но по крайней мере молчит. Мне все равно, нравится ли ему происходящее.
Меня самого от этого происходящего трясет, а что делать?
Когда в дверь кабинета раздается стук, Рон хлопает меня по плечу:
— Только не прибей их невзначай. На похоронах разоримся.
Я хмыкаю и поворачиваю голову, не вставая с кресла. Со стороны, наверное, кажется, что я высокомерно обернулся — а на самом деле у меня просто нет сил встать из кресла. Малфой и Симус стоят, переводя взгляд с Рона на меня, а с меня на директора. Глаза у них тревожные.
— Привет, — говорю я сумрачно, — давненько не виделись. Как оно без меня? Венок похоронный еще не заказывали? Жаль будет, если уже деньги потратили.
— Вы что-то хотели сказать мне, директор? — Малфой. В своем репертуаре: игнорируя наглого Поттера, напрямую к высшим инстанциям. Когда директор сосредоточенно откашливается, а потом предлагает обоим присесть, он начинает неторопливо оглядываться в поисках кресла. К сожалению, единственное, стоящее у стола, занято мной — а остальные слишком далеко. Приходится остаться на ногах. Симус же и времени не стал тратить на поиски — стоит как изваяние и сверлит меня взглядом. Я переплетаю пальцы, устраивая локти на широких подлокотниках, и жду, скажет ли что-нибудь Дамблдор. Не может же быть, чтобы я оказался единственным оратором. Но пауза затягивается. Ладно.
— Сказать, Малфой, собирался не профессор Дамблдор, — информирую я обоих, обращаясь к своему врагу. — Вам передали приглашение, потому что я об этом попросил. Не догадываешься, зачем?
— Понятия не имею, Поттер, — заносчиво отзывается слизеринский выскочка, очень знакомо выпячивая фамильный подбородок, — мало ли что взбрело в твою больную голову. О… извините, директор.
— Увы, Драко, — улыбаюсь я, — голова моя в настоящий момент вполне здорова. Чего о твоей не скажешь. Потому что будь ты в здравом рассудке, ты не стал бы писать подметных писем обо мне и Снейпе. Которые, к тому же, брался доказать. Ну, Симус — я понимаю, тот хоть мог сказать, что я гей. А как ты собирался доказать мою связь со Снейпом?