Моя рука шарит по пустой поверхности тумбочки, а я пытаюсь сообразить, куда вчера дел очки, когда пришел. В тот момент, когда я со вздохом признаю неизбежность подъема, хотя бы для того, чтобы отыскать неожиданную пропажу, кто-то останавливает мою руку и бережно вкладывает в нее какой-то предмет.
Я сжимаю пальцы и ощущаю знакомую округлость оправы и прохладные стекла. Кто-то подал мне очки.
Кто?
Рон, конечно, кому, как не ему, знать, насколько скверно я вижу без них. Как под водой.
— Спасибо, — произношу я благодарно, привычно цепляю очки на переносицу и отдергиваю полог, спуская ноги на пол. В первый момент я вновь зажмуриваюсь от солнца, поэтому мне требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть, открыть глаза и сфокусироваться.
Я гляжу на человека перед собой и не знаю, что сказать. Это Симус. И в руках у него — мой очечник.
— Доброе утро, — произносит он, улыбаясь во весь рот, — а и горазд же ты поспать, Гарри! Мы тебе будильник два раза заводили, а ты все дрых!
Я смущенно улыбаюсь, все вокруг хохочут, и Финниган тоже. Но я мельком взглядываю ему в лицо. Глаза не улыбаются. И я напрягаюсь.
— Слушай, Поттер, ты последний, — как ни в чем не бывало продолжает он, — давай короче, собирайся, а я как раз успею тебе пару слов сказать. Не возражаете, ребята? — поворачивается он к остальным.
Никто не возражает. Только Рон смотрит недобро. Умей Симус видеть предупреждения, взгляд Уизли его насторожил бы. Но он не умеет. А может быть, просто не хочет замечать.
Все выходят, мы остаемся одни, и я сталкиваюсь с абсолютно неразрешимой проблемой: я должен как-то переодеться из пижамы в дневную одежду. Должен снять с себя все, в то время как Симус стоит на расстоянии вытянутой руки и буквально поедает меня глазами.
Несколько секунд проходит в тишине, пока я напряженно размышляю, как поступить. Затем меня разбирает злость. Да пусть смотрит, черт побери! Я же ничего ему не предлагаю.
Я решительно стягиваю через голову пижамную куртку, тут же заменяя ее на рубашку.
Замечательно, теперь осталось самое трудное.
— Симус, ты что-то хотел сказать? — спрашиваю я, вполне небрежно отворачиваясь и стягивая штаны.
Голос Финнигана звучит хрипло, и я не уверен, что он простужен:
— Да так… думал, что поболтаем, ты же обычно долго возишься, но не успеваем… В другой раз.
Я чувствую движение воздуха за своей спиной и как раз вовремя выпрямляюсь, натянув трусы, чтобы столкнуться лбом с обошедшим меня Симусом. Выражение его глаз для меня совсем не ясно. Я вижу лишь, что он не слишком доволен.
А в следующую секунду он протягивает руку и кладет ладонь на выпуклость на моих плавках. Эрекция, которую я не в силах скрыть, немедленно толкается ему в ладонь, но я ухитряюсь сохранить спокойное выражение лица и даже отойти на пару шагов, вроде как для того, чтобы дотянуться до брюк.
Симус на это не покупается — он следует за мной, запирая между окном и кроватью, и вновь тянется ко мне — теперь уже к моему лицу, проводя тыльной стороной ладони по щеке. Глаза у него расширенные, темные, и я чувствую, как закипает во мне кровь и ускоряется пульс.
Я отодвигаюсь от него, но дальше отодвигаться некуда.
— Гарри, — бормочет Симус хрипло, — забудь про завтрак. Давай… поговорим.
— Симус, — я усмехаюсь, выходит немного нервно, однако это сейчас большее, на что я способен, — какого черта? Что тебе надо? Я не понимаю, и боюсь, времени, отведенного на завтрак, нам не хватит для разговора, который ты задумал… Или я ошибаюсь в его содержании?
Финниган молчит — видимо, отказ его несколько обескуражил. Я пользуюсь этим, чтобы проскользнуть мимо, единым слитным движением впрыгнуть в брюки, не без усилия свести молнию и накинуть мантию.
— Пошли, — легко зову я его, распахивая дверь, — давай не будем делать вещей, о которых оба пожалеем.
— Пожалеем? — эхом откликается он, недоуменно глядя на меня, — а почему пожалеем?
— Потому, — я настойчив и должен быть настойчивым до конца, — потому что мне кажется, мы это уже проходили. О чем тут разговаривать? Мы опаздываем, Симус. Я хочу успеть позавтракать до зачета по Травологии.
Он не отвечает. Просто вылетает из комнаты, задев меня сумкой, и не оглядываясь покидает гостиную. Я прислоняюсь к захлопнувшейся двери в спальню и смотрю в потолок, пытаясь протолкнуть комок, стоящий в горле. Затем несколько раз моргаю, чтобы вернуть зрению резкость — ну почему у меня такие проблемные глаза! — и направляюсь в Большой зал.