— Почему сюда — спросил Снейп, следя за движениями гарриного пальца. Литтл-Хэнглтон был расположен ровно на великом круге, ведущем в Албанию.
— Невилл кое-что упоминал как-то, — пояснил Гарри. — Его семья живет в Грейт-Хэнглтоне, и он сказал, что там ходили какие-то слухи, связанные с загадкой семьи Риддлов из Литтла. Но больше мне ничего узнать не удалось.
— Что за загадка? — спросил Снейп с легкой усмешкой, складывая карту.
— Однажды они все взяли и умерли, — ответил Гарри, пожав плечами.
Снейп прищурился и вытянул руку.
— Это достаточная причина, — угрюмо признал он, а затем аппарировал их обоих из переулка.
Приземление было чуть тверже, чем Гарри ожидал, поскольку он уже успел привыкнуть к великолепным навыкам аппарации Снейпа. Погода в северной Англии была куда неприятнее, чем в Лондоне, и Гарри поднял воротник своей куртки, защищаясь от пронизывающего ветра.
Снейп повел его в сторону от парка, в который они аппарировали, и двинулся по главной дороге. Городок мало чем отличался от Нижнего Тэрроу, но здесь был настоящий продуктовый магазин и даже паб. Снейп прошел мимо них и свернул на маленькую тропинку, ведущую к небольшому холму.
— Почему туда? — спросил Гарри, осторожно перешагивая лужи, которыми была усеяна неровная дорога.
— Инстинкт, — ответил Снейп.
Они обогнули холм и наткнулись на остатки того, что когда-то, вероятно, было великолепным поместьем. Это было готическое здание с кучей острых изгибов на крыше и большими темными окнами, сад перед которым давно зарос. Гарри открывшаяся картина напомнила фильм “Семейка Аддамс”, который он прошлым летом видел по телевизору у Дурслей.
— Ладно, папа, ты нашел самый жуткий дом во всей Англии. Можно мы теперь пойдем? — спросил Гарри, стоявший рядом со Снейпом.
— Еще нет, — ответил тот, почти бессознательно потирая левую руку. — Стой здесь.
Гарри переместился за спину Снейпа и чуть подскочил, когда он схватил его руку и поднял ее.
— Сосредоточься, — тихо приказал он.
Гарри согнул пальцы, не чувствуя ничего, кроме холодного дождя на своей коже, но тут Снейп чуть нагнул его руку вперед, и они услышали глухой звон. В точности, как и в тот раз, когда в глубоком детстве он случайно коснулся металлического штепселя от лампы, втыкая его в розетку, его пальцы запульсировали.
— Что это? — прошептал Гарри, внимательно уставившись на свои пальцы и шевеля ими.
— Защитные чары, — ответил Снейп, отпуская его руку. — Такой звук можно услышать, если точно обнаружить их край, но большинство людей проходит мимо слишком быстро, чтобы что-то заметить.
— То есть, если я буду достаточно осторожен, то смогу почувствовать, есть ли вокруг какого-то места будет стоять защита? — спросил Гарри, снова медленно двигая рукой в сторону невидимого края.
— Да, — ответил Снейп, наблюдая за ним без каких-либо эмоций.
— А что определяет границы таких чар? — задал Гарри следующий вопрос. Гермиона часто говорила о защите вокруг Хогвартса и ее особенностях, но Гарри раньше не особо задумывался, как именно подобные чары устанавливаются. Возможно, об этом было написано в “Истории Хогвартса”, но ставка в их споре с Роном составляла уже двадцать галлеонов, и Гарри не собирался проигрывать.
— Якоря, — ответил Снейп. — Маркеры на земле, деревьях или на кирпичах в стене. Представь себе, что защита вокруг дома, поместья или даже замка похожа на гигантскую невидимую палатку. Якоря — это колышки, которые держат ее на месте.
— А где якоря у нашего дома? — спросил Гарри, оглядываясь вокруг, пытаясь приметить один из этих якорей на землей.
— Спрятаны, — ответил Снейп. — Если якорь найти и уничтожить, то защита ослабевает. Что означает…
— Что если я хочу пробраться куда-то, то мне нужно научиться находить их и уничтожать, — закончил Гарри, кивая.
— Манипулировать ими, — поправил его Снейп. — Любой может уничтожить якорь и поднять тревогу.
Снейп продолжил шагать по самому краю защитных чар, двигаясь по влажной земле и не обращая никакого внимания на моросящий дождь. Гарри не был уверен, искал ли он якорь или нет, а потому хранил молчание. Обычно у Снейпа был какой-то план для их занятий, которого он придерживался, но Гарри никогда не мог разгадать его заранее.
Поэтому он снова оглянулся на мрачный дом. Некоторые из нижних окон были разбиты, возможно, вандалами, а две гигантских вазы из-под растений, стоявшие по обе стороны от главной лестницы, были перевернуты. Ни в одном окне свет не горел, хотя день был довольно пасмурный, даже с учетом того, что на большинстве окон не было штор.