— Сколько тебе лет, мальчик? — спросила миссис Снейп, наливая себе стакан какой-то странно пахнущей жидкости и усаживаясь рядом.
— Четырнадцать, — ответил Гарри. — С половиной.
Она фыркнула, хотя в этом звуке не послышалось раздражения.
— Молодые люди всегда считают половины, — сказал она. Повисла неловкая пауза, так что Гарри расслышал тиканье часов где-то в комнате. — Значит, ты сын Северуса.
— Не биологический, — честно ответил Гарри. — Вообще-то именно поэтому я пришел к вам.
Она изучала его взглядом, чувствуя себя совершенно расслаблено на своей кухне, и, казалось, совершенно не беспокоилась ни о посуде, горой возвышавшейся в раковине, ни о грязном полотенце, висевшем на дверце духовки.
— Докажи.
— Что? — заморгал Гарри.
— Я владею магией всю свою жизнь, мальчик, докажи, что ты не врешь.
Она спокойно сидела за столом, и, хотя одета она была в старомодное домашнее платье и была совершенно не накрашена, Гарри видел, что настроена она была решительно и не собиралась давать кому-нибудь шанс себя обдурить.
— Ну, не знаю. Он преподает Зельеварение в Хогвартсе, — начал было Гарри, на что она фыркнула, подавшись вперед.
— Все это знают, — сказала миссис Снейп. — Когда у него день рождения?
Гарри скривился.
— Не знаю. Он играет в “Nintendo”, живет в старом мельничьем доме, варит зелья на кухне, а кода ест пасту, вываливает в нее полбанки пармезана.
Он задержал дыхание, но она лишь едва заметно хитро улыбнулась.
— Это мой мальчик. Так в чем твой вопрос. Хочешь знать, всегда ли он был таким старым злыднем? — спросила она, расслабившись. — Он найдет тебя здесь, если уже не догадался об этом, Джон.
Гарри пожал плечами и сделал глоток сока. Он практически слышал мольбы молодого Снейпа в своей голове и знал, что наказание за побег сюда стоило ответов, какими они ни были.
— Он… когда он делает что-то неправильно, он сильно старается, чтобы это исправить? Даже если его об этом не просят? — спросил Гарри. Он сформулировал вопрос достаточно странно, потому что не хотел напрямую спрашивать, знала ли мать Снейпа о том, что это ее сын обрек Поттеров на смерть. А теперь выплачивал за это немаленькую цену.
Он заметил, как миссис Снейп оглянулась на холодильник, на котором стояла старая жестянка из-под табака.
— Можно сказать и так, — наконец ответила она. — Что он натворил?
— Ничего, — сказал Гарри, покачав головой. — А он вообще хотел детей?
— Ты за этим сюда пришел? — спросила она, делая глоток из своего стакана. — Он держал тебя в тайне четырнадцать с половиной лет, так что сам мне скажи.
Эти слова она проворчала, и Гарри забеспокоился, что его могли выставить за дверь, пока не понял, что мать Снейпа злилась на сына. Скорее всего, потому что Снейп никогда не говорил ей, что стал чьим-то опекуном, а по смеси сожаления и желания обо всем узнать на ее лице Гарри понял, что миссис Снейп не слишком любила секреты.
— Всего год, — ответил Гарри, опуская свой стакан с соком. — Не так уж и долго.
Он едва ли задумывался о том, какими были родители Снейпа, а потому немного удивился, как сильно тот был похож на свою мать — и внешне, и по характеру.
— Должно быть ты бы тем еще тринадцатилеткой, чтобы вынудить его на это, — пробормотала миссис Снейп. — Он ненавидит детей, которых учит.
Гарри вздрогнул, поскольку не этот ответ хотел услышать. Все то время, что он жил со Снейпом, он чувствовал себя обыкновенным мальчишкой. Конечно, он практиковался в защитной магии, но Снейпа никогда не волновала вся эта чушь про Мальчика-который-выжил, за что Гарри был ему благодарен. И ему совсем не хотелось найти доказательства тому, что Снейп его обманывал.
Миссис Снейп молчала, наблюдая за Гарри и дожидаясь, когда он задаст следующий вопрос. Где-то наверху послышался тихий кашель и очень медленные шаги.
— А он… — начал было Гарри, уставившись на старый кухонный стол. — Он мог усыновить кого-то из-за чувства долга?
Вместо ответа она поднялась на ноги, наполнив свой стакан водой из-под крана и выглянув через маленькое окно на задний двор.
— Твое имя ведь не Джон, верно? И ты его не выбирал?
— Нет, — ответил Гарри, покачав головой. Миссис Снейп обернулась к нему.
— Северус звал себя Джоном в детстве, когда хотел стать нормальным. Когда ненавидел свое волшебное имя, — сказала миссис Снейп так, словно читала лекцию перед аудиторией. — Сомневаюсь, что он бы отдал это имя тому, кого считал лишь обязательством.