— Это же Нимбус-2001! — воскликнул самый мелкий рыжий. — Новейшая модель! Её еще даже в свободной продаже нет! Где вы её достали?
— Мой отец может достать все, что угодно, — Малфой сел на своего любимого коня — начал распыляться на тему богатства и связей родителя. — Знаешь, есть такие штучки, круглые, золотые — галеонами называются. Впрочем, вряд ли ваша семья знает, что это такое.
Рональд дернулся, намереваясь дотянуться кулаком до морды ненавистного блонди, но его крепко сжали за плечи грозные братья. Те были и сами не прочь наподдать слабозадому, но их сдерживал здравый смысл. Вы спросите, какой может быть здравый смысл у Близнецов. Но вы удивитесь, если узнаете что это очень не глупые ребята, скорее — весьма умные.
— Зато никто из Уизли не покупал себе место в команде! — воскликнула Гермиона.
Малфой с призрением выплюнул:
— А тебя не спрашивали, поганая грязнокровка!
На поляне повисла тишина. Да, Малфой и остальные слизеринцы частенько так называли Геба, когда рядом не было никого кроме зеленых. Или остальных, но за спиной, среди своих. Но вот чтобы обозвать кого-то прямо в глаза, при свидетелях, такого еще не было. Во всяком случае — ни в прошлом, но и в этом году.
Близнецы тут же разжали хватку и бросились на блонди, но им путь преградили загонщики змей. Началась хилая потасовка, заключавшаяся в толкании друг друга. Никто из-за этого не заметил, как Рональд вытащил из кармана палочку.
— Ты за это заплатишь! — заорал он и произнес заклинание. — HarkivusMachav!
Это было самое мерзостное проклятье в арсенале начинающего второкурсника. Оно заставляло жертву блевать слизняками, при этом ощущая всю их вонь и слизь. Малфой не был Лансом и поэтому у не было ни шанса отразить это проклятье, а команда немного ошалела, и так же не приняла никаких попыток выставить щиты. Впрочем, это и не требовалось.
Палочка Рона вдруг дрогнула, скотч засветил зеленым и парнишку откинуло на спину, протащив по земле метра полтора. Смирно плачущая Гермиона мигом кинулась к другу. Слизеринцы засмеялись, Геб оставался спокоен. На это у него были свои резоны.
Оливер что-то прошипел Маркусу, тот прошипел что-то в ответ и капитан алых увел свою сборную. Впрочем, далеко те не ушли. Они подобрали рыжего, у которого из глотки вылез уже первый слизняк, и повели его к Хагриду. Хотя должны были к Помфри. В спине им, словно камни отступникам, летел смех ненавистного факультета. Больше всех драл глотку Малфой, буквально заходясь в истерике, утирая с глаз слезы. Проныра оставался спокоен, лишь уныло поглядывая в след грифам.
Несколько часов спустя, хижина Хагрида.
За окном уже стемнело, но в сравнительно небольшом домике у леса, висела тягостная тишина. Не та тишина, которая вот-вот и взорвется веселым смехом, девичьим визгом и гремящими тостами, а самая настоящая тишина. Которая словно вата забивает уши, проникает в каждый угол и каждую щель. Та самая тишина, от которой даже свет кажется более тусклым, а люди более грустными. Лишь изредка тишина прерывалась натужным скрипом блюющего Рона. Но заклятие уже почти сошло на нет, и этот звук раздавался самый максимум раз в десять минут. Это было словно капля меда, в бочке дегтя и дегтем была тишина.
Хагрид молчал, потому что не знал что сказать, он был добродушным мужчиной, но порой не мог найти нужные слова и поэтому и вовсе не говорил. Поттер молчал, потому что только что узнал, то, чего бы предпочел не знать. Дэенжер молчала, потому что ей напомнили о том, о чем она бы желала забыть. Рональд молчал, потому что он блевал.
В этой вязкой, тягучей и липкой тишине, словно гром посреди ясного неба, раздался отчетливый стук в дверь. Все вздрогнули, Хагрид натянуто улыбнулся и повернул массивную, тяжелую ручку. На пороге, в свете маслянной лампы, стоял высокий парень. Два месяца назад, казалось, что он похудел, но за это время благодаря железу и плотной пищи, вновь поправился. Зеленая квиддичная форма была в грязи, а её подол и вовсе превратился в драное месиво. Но парня это не волновало — парочка бытовых чар и плащ будет как новенький.
— Герберт, — улыбнулся парню лесничий. — А ты чеготь тута делаешь?
— Я по делу, — серьезно ответил парнишка.
— Не самый ты, это самое, лучший момент-то выбрал, — покачал огромно головой полувеликан, но босоту впустил.
Мальчик тут же наткнулся на разгневанные взгляды алых. Поттер сжал палочку, лежавшую у него на коленях, у Гермионы снова задрожали губы. Рональд, сблеванув слизня, пошел красными пятнами, от еле сдерживаемой ярости. Ланс понял — ему здесь не рады.