Так, чтобы задиффиндить волшебный артефакт, нужно быть вторым Мерлином. А чтобы диффинднуть лист бумаги, можно хоть и сквибом родится. С живыми организмами все сложнее. Дифиндо проблемнее наложить на Волшебное существо, но проще на обычных людей. Тут, конечно, роль играет наличие волшебной крови, но так или иначе, в случае Геба эти чары не оправдывают себя. Юноша на своей машинке рассчитал, что сможет серьезно порезать ими человека раза три, может четыре, после чего слишком устанет и может даже вырубиться.
Тут было проще выучить Секо, условно-темное проклятье, которое было специально заточено на принесение вреда. Следовательно и сил в изначальной формуле потребляло сущий минимум. Но вся фишка в том, что Ланс этого не хотел. Стать «сильным» при помощи темных заклятий, может каждый, у кого в голове есть хоть дэцл серенького вещества. А вот добиться признания в ратном деле иными путями, это уже намного сложнее. И Герберт знал, что легкий путь не всегда правильный. Порой гору надо не обходить, а взбираться по ней сбивая руки до мяса, стирая зубы в пыль и натягивая жилы, словно струны гитары.
За размышлениями, совсем быстро пролетела лекция и Флитвик одним взмахом палочки, левитировал на столы учащихся листы обычной бумаги, формата А4. Герберта даже тоска пробила по этим белым полотнам, совсем не таким, как жесткие желтые свитки пергамента. Но, не будем отрицать, перья и пергамент имели свой шарм и без них Хогвартс был бы уже чем-то другим. Менее сказочным и куда более скучным. Так что Ланс был готов писать хоть на папирусе. К тому же за него пахало Самопишущее перо, которое было предметом зависти для многих сверстников. Ха, пусть завидуют дальше, у них бы нервов не хватило забивать пари с чокнутым маньяком и членом хунты Змеемордого. Правда Проныра и сам тогда не знал об этих маленьких нюансах, но кто уже теперь будет об этом вспоминать.
— Как всегда, если у кого-то не получится к концу урока овладеть чарами, — Флитвик переместился со своего самопального постамента, состоявшего из нагроможденных книг, за стол, где уселся в маленьком креслице. — То я настоятельно рекомендую потренировать их самостоятельно. Чем больше времени вы тратите на тренировки, тем больше у вас шансов добиться успеха в области магических искусств. Теория это хорошо, но про практику забывать не стоит. А сейчас приступайте, и, прошу вас, давайте сегодня обойдемся без экстренного вызова мадам Помфри.
Воздух, как это уже бывало прежде, задрожал от взмахов а всюду слышались шепотки и даже выкрики формулы. Ланс, не долго думая, взмахнул палочкой, произнес волшебное слово, мало чем напоминающее «Пожалуйста». Бумага задрожала, замерцала, а вскоре появились четкие линии в центре. Юноша приподнял лист за краешек и на столе осталась лежать лишь двухмерная фигурка ласточки, расправившей свои крылья. Да, парнишка немного скучал по полетам, но зима в этом году была слишком морозная и только псих будет рассекать в это время над землей, где еще холоднее и ветренее.
Геб не стал демонстрировать свой успех, так как зимой его не тянуло выпендриваться, а Флитвик все равно не даст баллы. Нарушение школьного распорядка, уклонение от органов правопорядка (в лице зав.хоза), все это не давало карлику начислять слизеринцу очки за практику. А теорию профессор спрашивал у Геба, только если тот поднимал руку.
Подперев голову рукой, Ланс стал наблюдать за классом. Кто-то пыхтел без каких-либо успехов, у иных бумага комкалась и вертелась, словно партизан на допросе. Некоторые смогли сделать небольшой надрыв, самые ловкие — надрез...
— Браво, мисс Грейнджер! — прозвучал возглас мастера чар. Проныра посмотрел на первый ряд и увидел что перед Дэнжер лежат два одинаковых листка, когда-то бывших единым целым. — Двадцать баллов Гриффиндору за превосходное волшебство!