«Профаны» — подумал Герберт накидывая на себя чары головного пузыря.
Вся атмосфера вокруг, если верить зажигалке, была одним сплошным едким газом, который наверняка имел фатальный последствия. Вдохнешь такой и труп. Почему же не помер Ланс от первого вдоха? Вы когда-нибудь были на свалке Скэри-сквера? Нет? Так вот — там такие испарения, что даже дождь именно в свалочной местности явно кислотный.
Проныру немного повело, на мгновение все померкло, но он отдышался в пузыре и спокойно пошел дальше, освещая себе путь огромной свечой.
Как говорил один из любимых персонажей — чтобы пройти через Троянскую стену, не потребовалась вся многотысячная армия греков. Нужен был лишь один смышленый царь, дюжина воинов и деревянный конь...
— ‘Вилсь ше, — пронеслось по комнате.
На самом деле это было «Двинулись дальше», но чары головного пузыря имеют свои недостатки.
Пятьсот пятьдесят пять шагов спустя
— Один, — произнес Геб.
— Два.
Прошло чуть-чуть времени.
— Три!
И в тот же миг, по комнате, точной копии предыдущих пронеслось:
— Шмяк! — дверь за спиной закрылась, в третий четвертый раз, отсекая Герберту пути к спасению.
И в этот раз никакие ухищрения не помогли парню избежать ловушки.
— И что у вас на этот раз, пидрил...
Все одной буквы не хватило Лансу, чтобы завершить фразу, как земля заходила ходуном. Ни секунды не раздумывая, Проныра плюхнулся на живот, и сделал он это не зря. В центре комнаты прямо из земли стали вылезать громадные мощные руки, которое создавали убойный грохот, которому даже рев самолетной турбины проигрывал.
Земляные хваталки делил то, что им и положено — он хватали все вокруг. Но поскольку хватать было нечего, то с ужасающим громыханием земляные пятерни смыкались в воздухе, обращаясь в огромные кулаки.
И вновь Ланс сразу же нашел решение. Разум его был наточен словно абордажная сабля пирата, но в то же время — сэра Фрэнсиса Дрейка, который принес на своем черном парусе победу англичанам, в битве с во много раз превосходящими силами испанцев. И этот самый, наточенный разум, не зная устали, разил беспощадно и не зная промаха, открывая все новые и новые возможности там, где другие видели лишь тупиковую безысходность. Очередное заклятие Высшей Магии не имело и шанса против того, кто носит прозвище Проныра.
Ланс разбежался и прыгнул. В тот же миг под ним сомкнулась громадная каменная ладонь, образуя кулак, всего пары ударов сердца не хватило этому голему, чтобы сломать ноги юноше и свергнуть его на землю. Но вот хваталка стала размыкать пальцы, и Геб, осмотревшись, прыгнул еще раз, покачнулся, но устоял.
И так раз за разом, с нечеловеческой ловкостью, развитой упорными тренировками до свиста жил, с кошачьей грацией, появившейся благодаря занятиям анимагией до крови из носа. Ланс, придерживая шляпу рукой, прыгал по каменным рукам, одно касание которых сломало бы все кости в его теле.
Взлетев в воздух в последний раз, Проныра перекувырнулся в воздухе и упал по ту сторону заграждения, убрав инерцию перекатом. Геб поднялся, отряхнулся, провел пальцами по поле шляпы, а потом сплюнул.
— Знай наших! — крикнул он и двинулся дальше, в очередной коридор.
Шестьсот шестьдесят шесть шагов спустя
В этот раз Ланс даже не стал как-либо ухищряться, дабы не попасть в ловушку. Как только закончился тоннель, юноша, готовый ко всему, или почти ко всему (к сотне голых гурий с кувшинами полными вина, обычно готов бываешь никогда), вступил на холодный камень новой комнаты.
Лишь коснулся мысок кладки, как на стенах зачадили масляные лампы, еле заметно прореживая темноту. Проныра подождал немного, потом пожал плечами и двинулся дальше. Каждый шаг откликался звоном колотящегося сердца. Проходили секунды, даже минуты, а опасность все не являла себя. Геб стал нервничать. Неизвестность была страшнее любой иной ловушки, ведь разум сам начинал играться с реальностью, подкидывая все более и более невероятные картины итог которых один — смерть.
Но все же пирамида не стала нарушать традиций. Впереди прозвучал металлический скрежет. Ланс вытянул вперед зажигалку и наставил палочку на предполагаемую цель. И сердце билось, словно вскачь понесшая кобыла, а парень все не мог предположить, что ждет его там, где лучи пылающего масла щекотят мрачный саван тьмы.
И тут на свет вышло оно. Бесполое, величественное существо. Это был сфинкс, которого узнать несложно по кошачьем телу и человеческому лицу. Вот только он был не из плоти не из камня, а из переплетениях металлических пластин, которые дрожали будто крылья стрекозы. И хвост железного голема, столь огромного, что лапой мог и Хагрида пришибить, оставлял длинные и глубокие порезы на стенах. В длину существо было метров шесть, а в высоту все четыре.