Единственное что напрягало — странные прищуры Грейнджер, которая отчего-то закопалась в библиотеке. Эта девка была слишком прозорливо, когда не надо. Она вполне могла раскусить Ланса, но тот предусмотрел и это. Совсем скоро у Гермионы в сумке обнаружиться листок, с записями дней, когда отсутствовал Люпин. Это, понятное дело, наведет Грейнджер на мысль, и та начнет раскручивать уже секреты профессора ЗоТИ, а не Ланса.
Герберт закряхтел, вытянул ноги и подложил руки под голову. Вот так, четырнадцатилетний волшебник из Скери-сквера, провел свою первую, и, как он надеялся, последнюю глобальную махинацию, в которой пришлось играться людьми словно марионетками. Это было не в стиле Геба. Ему больше нравилось двинуть в зубы и забыть. А после таких фортелей, чувствуешь себя... грязным, не достойным славного звания — бандит. Нет, интриги — это точно не для Герберта Артура Ланса, пусть другие интригуют, а Проныре это сто лет не надо.
— Но все же я супер мозг, — хмыкнул потягивающийся юноша.
— Вы что-то сказали мистер Ланс? — обернулась хлопочущая мадам Помфри.
— Нет-нет, мэм. Вам послышалось.
— Хорошо. Вы бы поспали, Герберт, вам восстанавливаться надо.
— Как скажете.
И Герберт, задышав ровнее, уже вскоре оказался в стране снов. Там, среди миражей, парень, держа в руках лопату, он гонялся за летающими чиз-бургерами. Ну а что вы хотели — в госпитале хавчик не ахти.
8 марта 1994 г Англия, Хогвартс
— А мы монтажники высотники, — напевал Ланс, сидя за своим столом в берлоге.
Над входом сиял плакат с чуть исцветшей надписью «Собственность Герберта Ланса». Но Геб не думал его заменять — и так сойдет. Сейчас главным было наверстать упущенное, за то время, что юноша праздно валялся на койке в больничке. Сколько дел было не сделано. Тому надо было достать одно, у другого заканчивалось второе, кто-то остался без магловской выпивки. И всем прям немедленно забарыжь, а то трубы горят, скоро вечеруха или надо срочно произвести впечатления вон на ту куклу.
Гебу, когда тот отвоевал у маргиналов свой кусок местной делянки, не представлялось что случись запарка, то он может буквально зарыться в торговле. Здесь купить вискарь, там его перепродать, а на вырученные деньги, скупить весь ассортимент товара «Х», чтобы потом толкнуть его на 25% дороже. Но если ты профукал хрен знает сколько времени в больничке, какой-то ушлый парнишка мог покуситься на твой кусман от общего пирога.
Вот тут и приходилось задействовать связи, стряхивать с народ долги и прочее. В общем — та еще запара, которая словно жаренных петух клюющий тебя прямиком в задницу, будто собираясь пробить там лишнюю дырку. Но приютский крутился как мог. Вот уже два дня он носился по замку как ужаленный и решил все накопившиеся вопросы. В итоге его кошелек, понятное дело, пострадал на несколько золотых, но все же юноше удалось удержаться на плаву.
Правда сахару не добавляло и то, что стерва по фамилии Комеденти, совсем обезумела. Буквально на прошлом занятии она попыталась опрокинуть Ланса тем, что задала вопрос из лекций шестого курса. Но этот финт ушами был не нов — спасибо Железной Леди, Проныра с честью выдержал испытание, а потом еще и умело выторговал себе тридцатку баллов. Кора даже не поняла, что её наглым образом обули на, практически, высший балл.
Так же совсем распоясалась Главная Кошка. Она, видно, собиралась назначать отработки Лансу разве что не за слишком громкий чих, но благодаря намекам Флитвика, юноша вел себя на её занятиях тише воды. Буквально строил из себя пай-мальчика, уровнем повыше, чем тот же святоша Поттер. Грейндежр, кстати, повелась на записку про Люпина. Во всяком случае, она не стала грызть тайны Ланса, а взялась за препода по ЗоТИ, который перед полнолуниями и после них, выглядел паршивее пьяного Снейпа. А это то еще зрелище, которое вот уже третий день пытается забыть Проныра. Пара слов об этом — когда зельевар под градусом, его тянет найти чью-нибудь жилетку, дабы поплакаться о тягостях его пустой житухи. Жалкое зрелище, особенно если принять к сведению, что в качестве жилетки выступал гобелен, а дело было ночью.
Геб тогда крался по ночному замку, пытаясь не попасться никому на глаза, а тут декан — казалось бы дело запахло керосином, но декан был в зю-зю. Герберт тогда еще пожалел, что Криви под рукой нет, а то бы можно было еще немного монет поднять на подобных фотках.