Герберт продолжил дымить, наслаждаясь одновременно кристально чистым, но в то же время и замутненным сознанием. Все казалось таким ярким, таким четким, но и размеренным, плавным, неторопливым. Хотелось замереть и... рассмеяться. Что Ланс и сделал. Его пробило на «ха-ха-ха» и в себя юноша пришел лишь когда услышал отчетливый шорох и крики со стороны ветхой, разваливающейся лестницы.
— «Фараоны!» — запаниковал Ланс. — «Полундра, ховаться поздно!»
Геб не мог позволить копом увидеть себя в таком виде, поэтому откинулся на спинку, закинул ногу на ногу, надвинул шляпу на глаза и схватил самокрутку так, будто та была сигарой. Распахнулась дверь. Немая сцена, а потом хохот Геба. Это были не фараоны.
— Рыжий, живодер проклятый! — крикнул Геб, задыхаясь от смеха. — Зачем ты схватил Оранжевого ногой за пасть?!
Кажется, от такого вопроса ошалел не только зареванный, вопящий Уизли, но еще и бродячий пес черного окраса, но причудливой клички. Впрочем, оба они отмерли, переглянулись и продолжили свое дело. Уизли рыдал и вопил, пес тащил парня к кровати. Потом он расцепил хватку и Рыжий буквально взлетел на матрас, накрытый проетым молью покрывалом. Как заметил накумаренный слизеринец, алый что-то прижимал к груди. Что-то нервно шевелящееся и жутко пищащее. Кажется... а нет, точно — это была Короста.
— Чуваки, плана больше нет, звиняйте, — развел руками улыбающийся Геб с затуманенным взором прищуренных глаз. — На брудершафт я не курю, так что тащите бутыль.
Пес и Рыжий вновь с удивлением глянули на юношу, а потом произошло то, чего никак было нельзя ожидать. Потянуло магией, а мгновением спустя на месте Оранжевого оказался какой-то мужик. Он был высок, но не естевенно худ, будто нормально не питался уже около десятка лет, словно недавно сбежал из какого-нибудь гетто или концлагеря. Его руки были иссушены, губи покрыты потрескавшейся коркой, в спутанных, волнистых, а в черных волосах явно поселилась какая-то живность. Но тем не менее, на болезненно-бледном лице сверкали живые, с искоркой внутри, серые глаза уверенного в себе человека, готово пойти на все. Впрочем, они отдавали легкой, даже завораживающей, но все же — сумасшедшинкой.
— Рыжий, воу! — якобы шептал, но на самом деле говорил в полный голос Ланс. Он, не поворачивая головы, обращался к ошалелому Уизли. — Слышь, уважаемый, мне кажется или это Сириус-так-бы-его-сяк-Блэк?
— Сириус Блэк! — завопил Рональд.
Гриффиндорец тут же полез в карман за палочкой, но ты была в руках разыскиваемого преступника. Прошаренный гад, успел стянуть...
— Сышь, фью, однокурсничек, — вновь «шептал» Ланс. — Нам нужен план. Давай так — я отвлекаю его песней, а ты бросаешься в ноги. Премию за поимку делим баш на баш.
В комнате все еще висела тишина, а двое магов смотрели на пыхтьящего брюнета в шляпе, как на какого-то инопланетянина.
— ПогналиРыжий! — иЛансзапел. — Djangooo oooo Djangooo have you always been aloooone?
Впрочем, Рыжий не спешил атаковать.
— Фью, эй, парниш, мне кажется нас раскусили! — вдруг понял Ланс, а потом начал смеяться. — Блин, нас сейчас будут убивать. Ах-ах-ха. Убивать! Не, ну ты приколи — убивать. Ах-ха-ха.
— Палочку Герберт! — голос у Блэк был сухой, с оттенком кашля и примесью косности, которая появляется, когда долго не говоришь.
— Прости старик, — развел руками юноша, выпуская очередное колечко. — Есть только кустики, палочками я не занимаюсь — это уже суровая статья.
— Волшебную палочку! — вновь вздернул руку маньяк.
— Я же говорю — нет такого, — засмеялся парень. — Только волшебные кустики. Уверяю, волшебство у них такое, что пару часов не отпустит!
— Expel... — тут Блэк замер, потом вдруг мигнул, замерцал, мигом обернулся псом и скрылся за дверью.
На лестнице вновь послышался шум, гам, скрип, а потом дверь распахнулась. В помещение влетел Всклоченный, с порезами на лице — Гарри Поттер, и чумазая Гермиона Грейнджер, которая почему-то не одела лифчик, а на улице холодный ветерок... Не, ну может пубертатным и приятно смотреть на эти шишечки на кофточке, но у Ланса это вызывало отвращение. Грейнджер точно была не в его вкусе.
— Поттер, ты конечно молоток, что телку на вписку привел, но почему только одну и почему эту?
— Герберт? — просипел Очкарик.
— Х..я ты наблюдательный! — и Герберт вновь зашелся в приступе смеха, чуть не подавившись дымом.
Герой Магчиеской Британии выпал в осадок, а вот Дэнжер ыбстренько пришла в себя. Накуренный, но все еще наблюдательный Ланс, отметил что у гривастой почему-то были засаднены костяшки на правой руке. Что ж, Геб не Геб, если не выяснит кому вмазала шабутная девка. Ведь это такой компромат... Тянет на золотой, если не больше.